Алексей Иванов. Горнозаводская цивилизация

. Горнозаводская цивилизация. М.: АСТ, 2014

«В 1574 году царь Иван Грозный «подарил» камским солепромышленникам Строгановым Сибирь — то есть всё Зауралье. Это был дар данайца: провокация на войну с сибирским ханом Кучумом. Дело в том, что Москва и Бухара делили Сибирь, этакий пушной Кувейт той эпохи: пушнина тогда была одной из главных валют Евразии. Бухарский хан опередил московского царя, и на Иртыше в городке Искер воцарился ставленник Бухары хан Кучум. У Ивана Грозного не было войска, чтобы воевать у черта на куличиках, и он натравил на Кучума купцов Строгановых» — так начинается в интерпретации Алексея Иванова история русской Сибири. Оказывается русское расширение — это не закономерное и лишенное вариантов движение России в морозную кладовую, на которую больше никто не позарился, а выигрыш в азартной и кровавой борьбе. Выигрыш Ермака (потерял жизнь, принес себя в жертву, но приобрел славу), выигрыш русских казаков, стрельцов, добытчиков, купцов, крестьян — приобретших каждый свой клондайк, выигрыш царя, выигрыш России. На и Сибирь было достаточно претендентов, но кто смел, тот и съел.

Русским выигрышем оказались не только пушнина, нефть, газ, самоцветы, но и рождение на Урале нового подвида русской циывилизации, горнозаводской цивилизации, сделавшей в XVIII веке Россию самой индустриализованной страной мира.

«Горнозаводская цивилизация» Алексея Иванова — настоящий шедевр одного из лучших современных наших писателей, настоящего творца уральского культурного мифа. Долгая работа над каменным цветком дала свои результаты. «Message: Чусовая» была путеводителем по одной только реке, «Железные караваны» остались мало кому известной малоформатной книгой, «Хребет России» был еще слишком парфеновским по манере изложения — «Намедни. Урал», прекрасная книга о пугачевщине «Увидеть русский бунт» однако оказалась безнадежно испорчена прогибами перед башкирским национализмом.

И вот, наконец, в «Горнозаводской цивилизации» все паззлы заботливо создаваемой Ивановым уральской легенды сошлись вместе. Иванов не просто вбросил слово — «горнозаводская цивилизация» — термин придумал в 1920-е годы пермский профессор Богословский. Иванову удалось исчерпывающе показать, что за словом кроется реальный, ощутимый и осмысленный феномен. Если ощутимость, материальность придают великолепные фотографии, на которых уральские заводы, дома, избы, плотины, памятники предстают как артефакты не менее интересные, чем римские развалины, и уж точно более возбуждающие ум и чувство, чем в меру унылые туристические памятники большей части Европы,  то смысл вкладывается текстом Иванова.

13_474098f681566d06e527bbe4bc621972_1389978858

Что такое горнозаводская цивилизация? Это цивилизация возникшая на Урале вокруг горных заводов, особого типа поселений раскинувшихся на берегу заводского пруда. Плотина, запрудившая реку и пруд, определявший бытие завода, были главными образующими особого горнозаводского пространства. Одним из эпифеноменов русской речной цивилизации. Больше нигде такого в мире нет — всюду воду для заводов пускали по каналам и только на Урале стали строить пруды.

scrn_big_2Пруд нужен для особого типа индустрии, основанной на натуральных машинах. Десятки водобойных колес питаясь энергией сбрасываемой воды передавали ее путем сложнейших трансмиссий к молотам, доменным печам, хитроумным машинам. Технология натуральных машин, по мнению Иванова, создавала особенность уральского мастерства, особую философию, где вещный мир и его механизмы уже сотворил Бог, а мастеру остается только разгадывать и приспосабливать этот механизм. В этих натуральных машинах — сила уральской горнозаводской цивилизации, пережившей расцвет в XVIII веке. И в них же её слабость. Когда нужно было запустить черпальную машину на Тагильском медном руднике, отец и сын Черепановы, создатели русского паровоза, влюбленные в пар и энергию новой эпохи, предложили поставить паровую машину. В конечном счете Ньюкомен придумал свои машины именно чтобы подключить к ним насосы. Но уральская логика пошла иным путем — Степан Козопасов предложил построить грандиозный энергопровод — от колеса на реке до шахты. Эта натуральная машина пересылала мощность в 112 лошадиных сил (для сравнения машина Уатта — 2 л.с.) и проработала 70 лет.

420

Главное что понимаешь из книги Иванова — русский индустриализм имеет долгую историю. Это не новведение большевиков образца 1929 года. В 18 веке была самой индустриализированной страной мира и была обойдена Британией лишь когда паровые механизмы на угле превзошли по энергоэффективности натуральные механизмы на водной тяге, а свободный труд пролетария стал эффективней труда крепостных и приписных. Да, промышленная революция постепенно вытеснила Урал на обочину истории, дав дорогу Донбассу, опирающемуся на свой уголь, но век электричества и Вторая Мировая всё расставили на свои места и Урал снова стал главным и наиболее защищенным промышленным центром России.

Часто забывают что британская промышленная революция была склепана из русского железа и помечена клеймом старого соболя.  Русская индустриализация в ХХ веке — Витте-Столыпина и Сталина была продолжением горнозаводских традиций XVIII века, а не только подражанием западному опыту. То есть русская модель индустриализма — это одна из эффективных моделей индустриализма, существующих в европейской истории. Мы не всегда ходим в отстающих и не навечно промышленные ученики Европы — картина горнозаводской цивилизации, рисуемая Ивановым, дает это понять с полной ясностью.

2_964dddaf45b1a927d612b579f4f62a73_1389977987

И еще — когда говорите о технической отсталости России, никогда не забывайте деталек. В 1816 году исключительное право на строительство и эксплуатацию пароходов в Российской Империи получил англичанин Чарльз Берд. С помощью своего «копирайта» он добился уничтожения «стимботов» инженера Соболевского и других конкурентов. Самостоятельное пароходное дело возобновилось в России только после его смерти в 1843. А ведь развивайся оно непрерывно, русскими инженерными силами и не под давлением Берда — кто знает, быть может и ход Крымской войны сложился бы совсем иначе. Когда кто-то отстает в развитии никогда не вредно проверить не сел ли ему на шею тот кто развился чуточку раньше.

Политической формой горнозоводской цивилизации было фактически горное государство в государстве во главе с горными генералами. Эта своеобразная политическая система, властвовавшая и над заводчиками и над рабочими, и над приписными крестьянами была фактором социального прогресса. Мощный призыв к сохранению и развитию социального государства, к социально ответственному бизнесу, вообще одна из самых ярких черт книги Иванова.

8_be0f62c699591c0a8d68c8a1582f0389_1389978391

«Своими заводами хозяева владели на «посессионном праве». Эта система собственности позволяла горнозаводскому начальству контролировать заводчика во всех важных вопросах…

Если заводчик вздувал цены на продукцию, плевал на прогресс или разорял работников, из Екатеринбурга во владения негодяя приезжала суровая комиссия из горных офицеров и отстраняла хозяина от руководства. Екатеринбург мог поднять руку хоть на кого, и однажды, в 1848 году, от управления Суксунскими заводами были отброшены даже всесильные Демидовы.

Насколько такое возможно в России, горнозаводская власть была внимательна к гласу народа, пусть и крепостного. Благополучие заводчан для заводчиков было защитой от екатеринбургских горных чиновников. Заводчики внедряли передовые социальные технологии: строили храмы, училища и госпитали. Процент грамотных на Урале был куда выше, чем в среднем по России. На заводах не притесняли раскольников. Льготами поощряли купцов. Дозволяли мастерам выкупать себя из неволи, а после двадцати пяти лет работы — вовсе отпускали. Увечным и старикам порой платили пенсию.

Заводчики социализировали Урал. Старались, чтобы заводы были разумными и справедливыми сообществами, а не каторгой. Не всегда всё получалось. И чаще благие намерения объяснялись кулачищем Екатеринбурга, а не совестью хозяина. Но они были. И заводчики — социализаторы, а не только прожигатели прибыли.

Своими жизненными стратегиями и родом-племенем заводчики вписывали уральский текст в российский контекст. Как бы эгоистичны и спесивы ни были хозяева заводов, всё равно они приучали Урал быть русским, а Россию приучали считать Урал провинцией, а не колонией. В русском национальном восприятии держава обременила Урал многими обязанностями, а заводчики дали ему права».

6_11c750e9d16192b09e353099d17456ee_1389978219

Но дело было, конечно, не только в государственном принуждении, но и в особом цивилизационном коде Урала, который воспроизводился в его деятелях и творцах. Двумя половинками этого уральского кода, левой и правой Иванов считает две знаменитых уральских династии — Строгановых и Демидовых.

«Демидовский социальный феномен заводских мастеров соответствует строгановскому социальному феномену вотчинной интеллигенции. Демидовы и Строгановы вообще во многом перекликаются. История поставила их друг напротив друга как Монтекки и Капулетти, но разделила Уральским Хребтом.

Оба они, Аника Строганов и Никита Демидов, вышли из толщи народа и были облагодетельствованы деспотичными государями — Иваном Грозным и Петром I. Оба родоначальника были призваны для спасительной миссии, и оба опирались на промышленность. Это у них было общим.

Но и разделяло их тоже очень многое. Строгановы держали свой род воедино, а Демидовы рассыпали, отказавшись от большой патриархальной семьи-клана. Строгановы сохраняли цельность вотчин, а Демидовы дробили. Строгановы были моральны и старались предъявить пример гражданского служения, а Демидовы такой лирикой себе голову не морочили.

Даже в промышленности Строгановы идеологически были производными от аграрного мира, идеал видели в общине. А Демидовы, пускай и отягощенные пережитками крестьянского миропорядка, всё равно уже были буржуазией. Для них высшим идеалом была добавочная стоимость».

1703229

«Падающая» Невьянская башня. Один из артефактов «демидовской» цивилизации.

Демидовы и Строгановы впечатляют тем, что они — созидатели, которые создают, стяжают и оставляют наследство. После них образуется — мощный культурный слой… Смотришь на фото и не веришь — неужели на Урале в самом деле есть столько всего интересного и красивого?! Мои редкие поездки на родину предков это подтверждают и, видимо, в долгосрочной перспективе путешествие на Урал по намеченным Ивановым маршрутам станет не менее популярно среди русских, чем Золотое Кольцо или паломничество в Крым.

1_7ed2ed36260acc3a15e6980699d043c0_1389977910

Отдельное внимание Иванов уделяет и той протоцивилизации из которой и выросли Строгановы — цивилизации солеварен. Большое внимание уделено стихии поиска руд, рудознатства, которое он, с некоторой произвольностью, связывает с древними языческими кодами, якобы оставленными в наследство финно-угорскими автохтонами Урала. Если что и напрягает в блистательных текстах Иванова — так это неоязыческие тенденции, стремление объявить «язычеством» все, что выходит за границы уплощенного представления о христианстве. Будь его воля — он, наверное, и старообрядцев окрестил бы язычниками, а ведь древлее православие было именно той силой, которая держала и поднимала Урал. Здесь, на в Зволжье и Урале сохранилась как раз та древняя, действительно христианская православная Русь, не затемненная латинскими и протестантскими представлениями о христианстве.

1008768619

Сложнее всё из финно-уграми. Они отнюдь не автохтоны, а одни из пришельцев на Урале. А как раз автохтонная уральская цивилизация связана именно с металлургией. Здесь базировалась древняя металлургическая провинция, открытая археологами, о чем Иванов упоминает лишь «между прочим». В конечном счете горнозаводское начало, обретенное русскими, это скорее невербальная передача культурных кодов Синташты и Аркаима, тоже заводов-крепостей своего времени, а не следование угорским суевериям…

Наконец, четвертая основа горнозаводской цивилизации — это Труд. Именно культ Труда, стремление к мастерству — особенность уральского человеческого типа по Иванову. Этот тип выразил со всей гениальностью в своих сказах . И то, что нащупал интуицией, Иванов решил высказать в строгих формулах.

Его книга великолепна большим количеством живых и ярких портретов людей Урала. Писатель преодолевает характерную, увы, для нашей историографии, тенденцию обезличивать историю, сводить ее к немногим знаменитостям, царям и героям. На страницах его книги десятки и десятки рабочих, мастеров, рудознатцев, инженеров, изобретателей, ученых, строителей, разбойников, генералов, чиновников, заводчиков, предпринимателей, художников, писателей.

7_168079f8e0683f6198aca8e276aefb78_1389978306

Начинается всё с Ермака и воскресившего атамана в памяти людской дьяка Семёна Ремезова:

«Сын стрельца, Семен Ремезов был и швец и жнец, и на дуде игрец. Он собирал ясак и дрался с немирными инородцами, искал селитру и рыл древние курганы. А еще он был великим знатоком своей земли. Он составил карты Азиатской России, написал историю Сибири и построил каменный кремль в Тобольске».

Казалось бы человек такой яркости и масштаба должен быть в каждом учебнике истории. А ничего подобного. Рылом русским не вышел. Ремезов локальный герой для Тобольска и Западной Сибири, а в общенациональном масштабе в куцем списке русских героев подлежащих обязательному изучению ему места не нашлось. Вообще русским дьякам и сынам боярским, самому творческому и национальному элементу Русского национального государства 15-17 веков удивительно не повезло в учебниках. Их просто не упоминают: Выродкова, Висковатова, Щелкалова, Ремезова… Наверное их Обама вычеркнул потому что подают русским государевым людям дурной пример: дело делать.

9_ded403eabcaf7d845f566b4f28b50318_1389978484

И другие истории Иванова — это, по большей частью, истории людей для которых труд был выше всего в жизни — у кого-то короткой и яркой, у кого-то долгой и плодотворной. Но, в любом случае — полной достоинства даже тогда, когда его пытался кто-то унизить. Невозможно не восхищаться народом, который живет столь ярко и плодотворно и в короткий срок создал эту уникальную цивилизацию, которая пережила короткий, но бурный расцвет, но оставила после себя огромное наследие, величину которого мы порой не осознаем.

Для меня, к примеру, настоящим шоком было узнать, что, оказывается, крупных глыб малахита в природе не существует. Есть сравнительно небольшие камни, которые и используются в работе. А как же, скажете, малахитовые кабинеты, колонны, вазы, шкатулки? Оказывается малахит разрезают на тончайшие полосы, которыми и обклеивают носитель — как правило другой камень. Обклеивают, составляя из узоров причудливую мозаику на которой совершенно незаметны швы. По сути малахитовый шедевр «набирается» мастером, является творением не природы, а цивилизации. Но, порой, можно прожить всю жизнь так и не узнав этого.

Gornozavodskaya_civilizaciya-547492-0

Горнозаводская цивилизация Урала, раскрытая Алексеем Ивановым, завораживает. Но никогда нельзя забывать, что она — одна из пары десятков русских цивилизаций, существовавших и существующих за всю русскую историю — цивилизация русских общежительных монастырей, цивилизация русского Севера, цивилизация Засечной Черты и освоения Дикого поля, цивилизация донского казачества и других казачеств, цивилизация сибирского крестьянства, показанная Шерстобоевым в «Илимской пашне». Есть немало цивилизаций, охватывающих множество народов. И есть удивительный народ, породивший в короткий срок множество цивилизаций, как эпифеноменов своей общенациональной цивилизации. И история этого народа и его цивилизаций еще отнюдь не закончена.

 

 

 

 

Код вставки в блог

Копировать код
Поделиться:


Вы можете поддержать проекты Егора Холмогорова — сайт «100 книг», Атомный Православный Подкаст, канал на ютубе оформив подписку на сайте Патреон:

www.patreon.com/100knig

Подписка начинается от 1$ - а более щедрым патронам мы еще и раздаем мои книжки, когда они выходят.

Так же вы можете сделать прямое разовое пожертвование на карту

4276 3800 5886 3064

или Яндекс-кошелек (Ю-money)

41001239154037

Спасибо вам за вашу поддержку, этот сайт жив только благодаря ей.

Как еще можно помочь сайту