Егор Холмогоров. Византийский выбор

События вокруг Даров волхвов всколыхнули в нас новую волну интереса к Византии. Последний раз такой ажиотаж наблюдался в 2008 году, когда отец Тихон (Шевкунов) политически актуализировал византийскую историю в фильме «Византийский урок».

На этот раз Валерий Фадеев в «Эксперте» выступил с большой идеологической статьей о том, что именно византийское наследие поможет нам преодолеть кризис – и экономический, и моральный общеевропейский. А автор этих строк написал очерк «Византия» о том, чем была византийская цивилизация, и приложил библиографию со ссылками, чтение по которой из любого чайника сделает неплохого знатока византийской истории. Говорят, что в московском метро уже видели студентов, вдумчиво изучающих распечатку этого текста.

А вышедшее недавно интервью одного из ведущих наших и мировых византинистов С.А. Иванова рассеивает, в том числе, и многие негативные предубеждения о Византии.

 

Что такое и почему она для нас важна?

Византия – это выдуманное западноевропейскими историками название Восточной Римской Империи, существовавшей со столицей в Константинополе с 330 по 1453 год.

Поскольку Константинополь расположен на месте древнегреческого городка Византий и средневековые авторы, любящие, чтобы «всё было как в древности», его так иногда называли, и вошло в моду имя Византия, которого жители этой страны никогда не знали. Они именовали себя ромеями, со всем основанием считали себя продолжателями древнего Рима, хотя и отличались от него тем, что говорили не на латыни, а по-гречески.

Византия – одна из самых долговечных цивилизаций и самая долговечная из существовавших в истории империй. Она просуществовала 1123 года.

В сетевой дискуссии вам обязательно встретится глуповатый тролль, который заявит: « жив, а Византия пала», еще и изложит тысячу причин, почему так произошло.

Есть только одно «но»: история Византии началась раньше истории Запада, и только одна западная страна – Франция – подошла к «византийскому» сроку более-менее похожей на себя, но и то уже, похоже, дышащей на ладан из-за миграции и нравственного упадка.

За то время, пока существовала Византия, появились и исчезли Арабский Халифат, Империя Каролингов, Империя Чингисхана, Киевская Русь, 6 разных империй в Китае. Сокрушившая Византию Османская империя не прожила после этого и 500 лет.

Рассуждения о том, что «Византия пала» – это рассуждения о вреде огурцов: все, кто ел огурцы, умерли. Всё в нашем мире умирает. Вопрос в том, сколько и как оно живет.

Византия жила долго и блистательно. Всё это время византийцы без всяких перерывов сохраняли единое историческое сознание, одно государство, одну систему, одну веру и одну традицию. Так что прежде чем бахвалиться современностью перед Византией, надо понять, что США столько не проживут – хорошо если дотянут до 300-летия.

Всё это время Византия отбивалась от наседавших на неё со всех сторон врагов – готов, персов, арабов, авар, славян, болгар, печенегов, росов, сербов, турок-сельджуков, сицилийских норманнов, крестоносцев, венгров, турок-османов и прочая, и прочая, и прочая. Византия вертелась, как лиса среди своры гончих, и от большей части врагов отбилась.

Одних – как русских, сербов, болгар – византийцы сделали из врагов друзьями и единоверцами. Других – подкупили золотом и дарами (а то и просто звучными придворными титулами). Кого-то из врагов стравили между собой, а кого-то победили в союзе с другими врагами.

Такое уникальное сочетание дипломатии, работы секретной службы, подкупа и продуманных военных действий приводило к тому, что, получая страшные удары, которые уничтожили бы любое другое государство, Византия ухитрялась устоять на ногах и перейти в контрнаступление. Даже после предательского взятия Константинополя крестоносцами в 1204 году византийцы выжили, отвоевали город и продержались в нем еще 200 лет, прежде чем их, вместе со всеми Балканами, не накрыла османская туча.

В основе византийской цивилизации лежало Православное Христианство. Византийцы всерьез верили в Бога, действительно считали, что Христос управляет их империей, а император лишь делопроизводитель – министр обороны и главный судья.

Чистота веры действительно была для них важнейшим делом, и поэтому в империи непрестанно кипели утонченные богословские споры. Византийцы верили в чудо как жизненный и политический фактор, и, что самое важное, чудеса с ними происходили.

В 626 году соединенные силы персов и авар так и не смогли взять казавшийся обреченным Константинополь – византийцы приписывали это заступничеству Божией Матери, потому что иначе объяснить не могли. В 860 году разорившие окрестности Царьграда древние русы столь же внезапно и беспричинно отступили. Снова чудо.

Даже перед самой смертью Византии её посещали такие чудеса – внезапно отступивший от границ Руси (что тоже почитается чудом заступничества Владимирской иконы Божией Матери) Тамерлан в 1402 году бросился на турок-османов, разгромил их наголову в битве при Анкире в 1402 году и тем самым продлил существование Византии на 50 лет.

 

Константинополь против аббатств. Кто спас античную цивилизацию?

Всю свою историю Византия была уникальным сосредоточением высочайшей блестящей цивилизации и знаний. Константинополь оставался самым роскошным городом мира, сосредоточением высочайших достижений древней и раннесредневековой цивилизации.

Это был сияющий золотом город архитектурных шедевров. На их остатки можно посмотреть, руководствуясь прекрасным путеводителем уже упомянутого С.А. Иванова – хотя зрелище это грустное, турки явно испытывают дискомфорт от того, что занимают чужую древнюю столицу и держат развалины в безобразном состоянии – императорский дворец Буколеон, к примеру, превращен в бомжатник.

Византия сохраняла и преумножала все знания, навыки и искусства античности. В этом была сила Византии – и в этом была её слабость. Патриарх Фотий – один из величайших представителей византийской цивилизации – в числе прочих произведений оставил после себя написанный в молодые годы «Мириобиблион», краткие обзоры-рефераты того, что прочел и обсудил со своими учениками.

Список получился на 279 произведений античных и византийских авторов. Можно себе представить, сколько патриарх прочел за всю жизнь. Византия переполнялась знаниями.

Варварский запад темных веков испытывал настоящий интеллектуальный голод. Именно поэтому там возникла такая форма, как совместное чтение учениками древних авторов (к примеру, переведенного на латынь с арабского перевода с греческого Аристотеля), сопровождаемое комментариями и разъяснениями преподавателя.

Так появился университет, в котором у ромеев жесткой необходимости не возникало, поскольку всё можно было прочесть самому или у частного учителя. Поскольку знаний не хватало, латиняне на Западе начали строить логические конструкции, заполняя пробелы своими рассуждениями. Так возникла схоластика. Кто тогда мог представить, что эта система, возникшая от бедности, окажется со временем фабрикой для производства новых знаний.

Византия начала отставать к концу своей истории от Запада именно потому, что у неё все было слишком хорошо. И даже после её разгрома жалких остатков знаний, вывезенных на Запад, в Италию, в заплечных мешках беженцев, оказалось достаточно, чтобы произвести там культурную революцию, которую мы называем Ренессансом.

Без греческих рукописей и учителей из Византии никакого Итальянского Возрождения бы не было, а была бы долгая и мучительная осень средневековья. Обычный человек редко задумывается над тем, что мы обязаны Византии практически полным корпусом знаний о древности.

Есть популярный и поддерживаемый на Западе миф, что античность якобы сохранили для нас монахи средневековых аббатств, которые терпеливо переписывали рукопись за рукописью. Это не так.

Средневековые западные монахи чаще всего были невежественны, безграмотны, они выскребали редчайшие древние рукописи, чтобы в сто первый раз переписать какой-нибудь труд блаженного Августина (в лучшем случае). Изучение палимпсестов, то есть выскобленных рукописей, увлекательная часть современной науки. Когда на Западе понадобился Аристотель, его читали в двойном переводе с арабского. Большая часть древних авторов сохранилась только потому, что их книги жили в библиотеках Константинополя и оттуда переместились либо в Италию, либо через посредство афонских монастырей во Францию.

Давайте сравним. Греческие авторы, сохраненные в Византии. Философы: Платон, Аристотель, сложный и высокоумный Плотин – дошли до нас почти полностью. Историки: Геродот, Фукидид, Ксенофонт, Плутарх – полностью. Поздние историки: Полибий, Аппиан, Дион Кассий – дошли в значительных выдержках. Литература: не говоря о Гомере и Гесиоде, дошли лучшие трагедии Эсхила и Софокла, большая часть трагедий Еврипида, большинство комедий Аристофана.

От самой Византии сохранились полностью подавляющее большинство трудов византийских историков, сочинений ораторов и богословов. Все лучшее, что оставила Древняя Греция, до нас при посредничестве Византии дошло. Теперь сравним с Западом. Полностью до нас дошли только записки Цезаря.

Уже в произведениях Цицерона есть пробелы – диалог «Государство» начинается с большой лакуны. Римских историков мы читаем сохранившимися в лучшем случае наполовину – Тита Ливия, Тацита, Аммиана Марцеллина. От Саллюстия вообще дошли обрывки. Полностью уцелели небольшие и не лишенные скабрезности биографии императоров Светония.

Хорошо сохранилась только латинская поэзия – Вергилий, Гораций, Овидий, Ювенал, потому что по ней учили грамматику. Более поздняя римская литература сохранилась хуже более ранней греческой. Таковы были сравнительные достижения западных монахов и Константинополя.

Многие помнят, конечно, фабулу романа «Имя Розы». В большом аббатстве в Италии в начале XIV века обнаруживается вторая книга «Поэтики» Аристотеля. Ее все стремятся прочесть, но слепой брат Хорхе, боясь, что под авторитетом Аристотеля в мир вернутся смех и карнавал, методично убивает всех, кто держал в руках рукопись.

В итоге все заканчивается пожаром, и что же думал Аристотель о комедии, мир не узнает. На самом деле, подобная резня была совершенно излишней – в этом аббатстве попросту некому было бы прочесть рукопись Аристотеля на греческом. Потому что греческого в эту эпоху почти никто не знал. Даже великий гуманист Петрарка, когда ему подарили греческую рукопись Гомера, хранил её как святыню, но прочесть не мог.

Труды Аристотеля были переведены на латынь доминиканцем Вильгельмом из Мёрбеке, который знал греческий потому, что был католическим епископом Коринфа (так сказать, главой духовной оккупационной администрации захвативших Византию крестоносцев).

То есть никто из тех, кто рукопись в романе держал в руках – переписчики, иллюстраторы, простые библиотекари – не смог бы разобрать в ней ни слова и убивать их Хорхе было незачем. Латинский же перевод «Поэтики» Аристотеля – первой книги о трагедии – впервые появился в 1481 году и был сделан с арабского.

Масса знатоков греческого в одном итальянском аббатстве это нечто вроде наполеоновских тяжелых танков на поле Бородинкой битвы. Эко пришлось сильно преувеличить познания латинских монахов, по сути оттеснить на задний план Византию, чтобы фабула его романа сложилась.

 

Черная легенда о Византии

Куда ни оглянись, всюду мы обнаружим в современном мире следы Византии, лишь затертые грубой риторикой о её упадочности, растленности, ничтожестве. Это, кстати, не настолько древняя тенденция, как может показаться.

Еще в XVII веке при дворе Людовика XIV царил настоящий культ Византии. Собирались и переводились греческие рукописи. Своими придворными церемониями Людовик хотел подражать двору императоров.

А вот когда деятели просвещения начали атаку на французский абсолютизм, то они-то и начали клеветническую кампанию против Византии как иносказание в нападках на Версаль. Оскорбляя императора Юстиниана, Вольтер метил в Короля Солнце.

Именно отзвуком этой кампании и был знаменитый труд англичанина Эдуарда Гиббона «Упадок и разрушение Римской Империи», в котором автор пытался показать, что Христианство нанесло страшный вред Римской Империи и довело её до маразма и ничтожества времен Византии. был одаренным писателем, но греческий знал плохо, читал по складам. Поэтому в тех частях, где он не может списывать у первых французских ученых-византинистов, он делает массу ошибок и неточностей, не говоря уж о сознательном вранье. посвятил Византии три довольно путанных тома своей истории из семи, изложение там идет так, что составить целостное представление о том или ином императоре или эпохе – невозможно. Зато мозг читателя на каждой странице прошивается формулировками «дикое суеверие греков», «варварская жестокость», «низменное коварство»…

Например один из величайших византийских императоров – Алексей Комнин, припечатывается следующей характеристикой, данной ему его женой Ириной: «Гневное возражение императрицы могло бы служить эпитафией для его гробницы: «Вы умираете точно так же как вы жили – лицемером». Вот оно – византийское коварство! Даже жена не может скрыть своего возмущения. Совсем в ином свете предстает эта история, когда знаешь её  в первоисточнике, который перевирал Гиббон – в «Истории» Никиты Хониата. Алексей, разумеется, хотел оставить империю своему сыну – замечательному полководцу и исключительно благородному человеку Иоанну. Но мать сына не любила, а любила дочь – Анну, и уговаривала императора принять совершенно кособокое решение – оставив империю дчери и зятю. Разумеется, такое безобразное решение было бы чистым произволом и ничем кроме гражданской войны закончиться не могло. Алексей, устав выслушивать причитания жены, однажды ответил ей гневной отповедью:

«О жена, делящая со мной ложе и царскую власть, перестань настраивать меня в пользу дочери, ведь ты разрушаешь этим похвальный порядок. Уж не сошла ли ты с ума? Опомнись. Подумай-ка, знаешь ли ты, чтобы кто-нибудь из прежних императоров, имея сына, вполне достойного власти, предпочел зятя и оставил ему скипетр? А если мы и встретимся с таким редким случаем, то сочтем деяние незаконным. Все ромеи стали бы громко надо мной смеяться и сочли бы меня выжившим из ума, если бы я, взявший власть с помощью отнюдь не похвальных средств, проливший кровь соотечественников и нарушивший христианские установления, выбирая наследника, отказал своему родному сыну».

После этого Алексей, на все разговоры на эту тему лишь задумчиво кивал головой. Когда Алексей оказался при смерти, Иоанн пришел к нему, бросился в слезах на колени перед ложем отца и тайком стянул с его пальца императорскую печать. Отец на это лишь блаженно улыбнулся – он хотел от сына именно этого. Когда весть о провозглашении Иоанна императором дошла до Ирины, она бросилась к Алексею и начала жаловаться, что вот, сын при жизни отца отнимает власть. Алексей блаженно улыбнулся и воздел руки к Небу в радости. Тогда Ирина осознала, что всё это было сделано по его воле. «О муж, и живой ты отличался коварством, речь твоя была двусмысленной и исполненной хитрости, и вот теперь, прощаясь с жизнью, ты держишься своих старых привычек» – обычный вопль разочарованной женщины, полезшей не в своё дело.

Алексей Комнин был воплощением «византийского коварства». И чего же он им добился? Он удержал власть в империи, положив конец семидесятилетней чреде дворцовых переворотов, поставивших империю на край гибели. Он перехитрил всех врагов империи – турок, печенегов, сицилийских норманнов и, наконец, крестоносцев, которые своим мечом отвоевали у мусульман для греков немало земель. Он сумел, вопреки женским интригам в пользу дочери Анны, оставить власть сыну Иоанну, который одержал немало славных побед и оставил власть своему сыну — Мануилу. Если бы все наши с вами правители были бы так же хитры и коварны, то наша страна жила бы сегодня гораздо лучше и была бы размерами побольше.

mozaik-in-de-ayasofya-moksee

Кстати, Анна сдалась не сразу, сперва попытавшись составить против брата заговор. Мать Ирина, прежде так горячо интриговавшая в её пользу, от участия отказалась, заметив: «Надлежит искать царя пока его нет и не трогать его с места когда он есть». Заговор был, разумеется, разоблачен и император решил конфисковать имущество сестры, передав его самому верному другу и соратнику великому доместику Аксуху – крещеному турку воспитанному с ним с детских лет. Но тот отказался, указав на то, что преступление Анны не сделало её более не-сестрой Иоанна и передавать имущество постороннему – несправедливо. «Я был бы недостоин царствовать, если бы ты, пренебрегший такой огромной выгодой, превзошел меня в человеколюбии к моему семейству». – ответил Иоанн и Анна отделалась легким испугом. Анне Комниной и её мужу Никифору Вриеннию их политическая неудача пошла только на пользу – они оба стали крупными историками и Анна написала один из лучших в древней и средневековой истории трудов – «Алексиаду», увлекательное жизнеописание отца.

Так или иначе, созданный Гиббоном черный миф о Византии начал подвергаться критике лишь в ХХ веке – до того момента слишком уж он хорошо ложился на христианофобию, ненависть к монархии, а заодно, кстати, и русофобию – популярные не только на Западе, но и у нас.

 

Как пробежать марафон? Византия и

И по сей день можно часто услышать суждения, особенно старается Владимир Познер, что Византия стала проклятием для русской цивилизации, что тот факт, что мы приняли веру от греков, помешал нашему слиянию в экстазе с Западным миром, затормозил русское культурное развитие, обрек нас на культурное отставание, исключил нас из семьи цивилизованных народов.

Самое интересное, что находится немало желающих повторять эту ахинею. Ничего нового в этом нет – еще отец отечественной русофобии и самоедства П.Я. Чаадаев писал: «Повинуясь нашей злой судьбе, мы обратились к жалкой, глубоко презираемой Византии за тем нравственным уставом, который должен был лечь в основу нашего воспитания». Ничего о Византии Чаадаев, разумеется, не знал, возможно, я не уверен даже что он читал Гиббона.

На самом деле, реальность прямо противоположна этой антивизантийской риторике. Только за счет того, что на пути русских очень рано встретилась Византия, за счет того, что Русь, собственно, и родилась в момент встречи с Византией, а её крестным был великий патриарх Фотий, мы находимся в числе наиболее развитых и успешных народов планеты, дерзающих тягаться с Западом, порой небезуспешно. Это место нам совершенно не по чину, однако мы его занимаем и слезать пока не собираемся.

Культурная отсталость России – не повод для нытья или яростного отрицания, а объективный факт. Факт этот связан с тем, что первые структуры цивилизации – города, письменность, литература и т.д. – начали появляться у нас самое раннее в IX, а по большей части, в X–XI веках.

То есть глубинным структурам цивилизации на нашей земле тысяча лет. Теперь давайте сравним со странами, составляющими ядро западной цивилизации – Италия, Франция, Англия, Западная Германия. Их структуры цивилизации уходят вглубь веков на 2,5–3 тысячи лет.

При общей истории цивилизаций в 6 тысяч лет, не больше. То есть в кроссе на 6 километров вы начали тогда, когда ваши соперники пробежали половину пути. Особенно остро это переживаешь во Франции.

Если Италию мы привыкли воспринимать как древнюю страну, то когда осознаешь, что любой французский город – это римский город, поставленный поверх галльского города, когда понимаешь, что самый древний город в России младше 95% городов Франции, что к тому моменту, когда в Реймсе был построен великий готический собор, городу было уже 1200 лет, то становится жутковато от того, какое у нас всё молодое.

Ядро Западной Европы – это государства-ровесники Киевской Руси по возрасту, но это носители бесконечно более старой цивилизации. Лучи этой цивилизации постепенно проникали на Север и Запад – в Скандинавию, Восточную Германию, Польшу, Венгрию, Прибалтику.

Заметим, что во всех этих странах цивилизация моложе, выглядит не так амбициозно и «по-настоящему» крутыми выглядят разве что только шведы. А теперь помножим все европейские расстояния на два, чтобы представить, когда, как и в каком темпе излучение западной цивилизации дотянулось бы до Киева, Москвы, Владимира, Новгорода?

Русь была обречена в культурном смысле быть колонией колонии – Польши или Швеции. И наш разрыв с «передовиками цивилизации» был бы таким же, как у Польши с Францией, только помноженным на два. Впечатляет альтернатива?

На счастье русских (в меньшей степени других славянских народов Балкан) нам на пути встретилась Византия – самый мощный источник культурного излучения в тогдашнем мире. Киев, пусть и светившийся отраженным светом от Константинополя, пленял воображение его западных современников.

Русские князья сочиняли автобиографии, как Владимир Мономах, тогда, когда их западные коллеги не могли поставить подпись. В варварской глуши – Владимире – родится самобытный стиль, соединяющий лучшие греческие черты с романским стилем Запада – Боголюбово, Покрова на Нерли, Успенский и Дмитриевский соборы Владимира…

Конечно, во Франции уже начинается период готики, но о ней еще не слышали даже в Германии. Итого, запаздывание в 50–70 лет от культурного лидера. Для XII века это вообще не отставание.

Византия сэкономила русским две с половиной тысячи лет культурной истории. Мы вышли на стартовую позицию одновременно и практически в равном положении со странами ядра Европы.

Ромеи передали нам религию, художественную культуру, письменную культуру, архитектуру, значительную часть ремесла и технологий, письменность, техники развития языка и литературу.

Когда говорят, что в культурном плане греки передали нам только «второстепенную» христианскую литературу, не передав античных образцов – это глупость, даже если не спорить о том, что второстепенно. Античными образцами заинтересовались кое-где на Западе только в XIII веке.

Да и так ли уж точно мы знаем, что античностью в древней Руси не интересовались? Ведь древнерусский перевод «Иудейской Войны» Иосифа Флавия сохранился с домонгольского периода. Разумеется, не будь Византия ослаблена крестоносцами и турками, а Русь отброшена монгольским нашествием, мы бы синхронно с Западом и со значительно большей мобилизацией культурных сил вступили бы и в Ренессанс.

Могут, конечно, сказать, что лучше было быть вписанными на четвертых ролях в качестве части Западной цивилизации, побыть эстонцами и финнами, чем на первых ролях продолжать Византию.

Однако это тоже неверно – страны Запада делятся на небольшое ядро творцов и производителей цивилизации – это его старое ядро плюс англо-германо-голландская колония США. На более обширную периферию производителей отдельных элементов цивилизации и на потребителей, которые могут расплачиваться за свою приобщенность только ресурсами.

Границы между этими категориями труднопреодолимы. Есть прекрасный пример того, как трудно перескочить из фабрикантов полупериферии в творцы – история финской фирмы Nokia, которая в какой-то момент казалась мировым лидером по производству сотовых телефонов, а в 2013-м продала свой сотовый бизнес Microsoft по смешной цене в 5 млрд долларов.

Так или иначе, главный подарок Византии нам состоит в том, что благодаря её наследству мы получили в темпах развития цивилизации сумасшедшую фору и из категории пассивных потребителей перешли в категорию производителей. Как мы этим распорядимся – вопрос уже к нам.

Стартовые условия были даны нам блестящие – именно благодаря византийскому выбору. Возможно, он пригодится нам и в будущем. Так или иначе, изучать историю и культуру Византии – занятие невероятно увлекательное.

 

P.S. Бычья кровь, или о славянофильстве, западничестве, европеизме и византинизме

После публикации этой статьи в деловой газете «Взгляд» автор подвергся как незаслуженным восторженным похвалам, так и целому ряду нападок, связанных с упреками в мнимом «принижении» уровня развитости древней славянской цивилизации и «низкопоклонстве перед Западом»

Многим, особенно евразийцам и последователям Кургиняна, очень не понравился тезис о том, что именно Византия позволила России и русским перескочить через фазовое отставание от стран западноевропейского ядра.

Для того, чтобы  оспорить этот тезис моим оппонентам приходится безбожно занижать степень развитости структур цивилизации в Западной Европе, делать вид, что до римлян не было кельтов, что римлян тоже, в общем, не было… Игнорировать римские города по Рейну, Лондиний и Эборак в Англии, кельтский субстрат всех французских городов. А с другой стороны им же приходится безбожно завышать уровень развития славян в дохристианский период. Именно славян — а не Руси, дело в том, что на Руси христиан было множество с самого начала её истории, собственно все и заиграло с того, как росы пришли под Константинополь, а вскоре в первый раз обратились за крещением.

Приходится выдумывать всевозможные летающие корабли древних русов, откапывать фальшивки типа «Велесовой книги» и сочинять прочий бред, ничего общего с нормальной историей не имеющий.

При этом, что важно, этот бред абсолютно бессмысленный. Он лишь унижает и наших предков и нас. Нам зададут вопрос: «Хорошо, если славяне — древнейшая цивилизация на свете. Если все изобретения, включая паровоз, айфон и Бенедикта Камбербетча Запад украл у древних русов, то почему вы сейчас находитесь в таком ничтожестве и потолок ваших проблем — это буйства гастарбайтеров, закрывающиеся провинциальные роддома и проделки телеканала «Дождь»?» Можно, конечно, нелепо бормотать про заговор и кругом враги, но вот только та же Византия очень долго успешно справлялась и с заговором и с вражеским окружением.

Одна кургинянная дама вообще договорилась до того, что, оказывается, я утверждаю, что «Владимир XII века был дикой окраиной» в то время как весь мой текст — объяснение того, почему Владимир XII века не был дикой окраиной, хотя должен был бы ею являться по всем линейным законам развития цивилизации.

Тут интересен методологический аспект проблемы — охранительский ура-идиотизм требует отрицать проблему — в частности фазовое отставание и делать вывод, что его не было. Вместо того, чтобы показывать механизмы решения этой проблемы, позволяющие нам оказываться на передовых рубежах, как это делаю я.

Когда накапливается негатив — я показываю как его можно преодолеть. Они — вынуждены отрицать негатив — аля-улю — мы лучше всех, а потому он остается непреодоленным.

Здесь, кстати говоря, проявляется системный порок советской версии истмата «краткий курс-стайл» — любое развитие должно быть имманентным. Никакой диффузии и культурных влияний не допускается. Каждый развивается самостоятельно и кто отстал, тот отстал. Эта схоластика в общественных науках находилась, как мы знаем, в разительном противоречии с советской практикой индустриального рывка бывшей чисто диффузионистской — хлеб и картины в обмен на станки, американские инженеры, копирование боевой техники как знаменитый фортель по превращению «Летающей крепости» в Ту-4. Социальная теория сталинской эпохи противоречила социальной практике, скрывала её, зато теперь принимается недалекими людьми за чистую монету.

Разумеется, не имеет смысла быть «западниками» чтобы поработить себя Западу. Запад и сам отлично придет и вас поработит, если вы будете смотреть на него азиатскими глазами снизу вверх.

Имеет смысл быть западниками, чтобы не дать поработить себя Западу.

Для начала нам нужно признать, что наш народ и страна заслуживают лучшей жизни, имеют право на самосохранение и развитие, являются для нас абсолютной ценностью. Русский человек должен жить вольно, сытно, защищенно и иметь все возможности для творчества и для деятельности духа. Это и есть славянофильство.

Скажем, сегодня нам надо осознать своё критическое отставание от Запада в сфере развития социальных и правовых институтов, технологий обеспечения качества жизни. Нам надо осознать, что отставание в социальных технологиях и социальных науках уже дает и обратный эффект на промышленные и военные технологии, в которых мы так героически догоняли, догнали, превзошли, а теперь вновь отброшены назад. Это осознание подлинного положения вещей и есть западничество.

Осознав отставание нам нужно сделать выбор в том смысле, чтобы признать это отставание не своей «вечной особенностью» и «украшением нашего образа жизни», а имено отставанием, негативным эффектом, требующим снятия. Когда говорится о нашем «евразийском выборе» или о «самобытной русской цивилизации», то, к большому моему сожалению, в нашей реальности разумеются совсем не уникальные черты культурного и исторического развития России. Нет, «самобытными» чертами в нашей публицистике объявляются правовой нигилизм, воспевание начальственной плетки, пренебрежение правом и достоинством человеческой личности. Однажды вот доплели языком до «евразийского типа коррупции». И вот для категорического отвержения всей этой дремучей азиатчины, от которой отказывается уже и вся Восточная и Юго-Восточная часть Азии, и необходимо говорить о европейских началах русской цивилизации, базирующейся на античном наследии и уважающей человеческую личность, свободу воли, приоритет права над властью начальника, технологический подход к решению проблем, вместо человекозатратного.   Это и есть европейский выбор.

Затем, нам нужно найти определенную технику преодоления этого отставания, способ «пробежать столетие в десять лет иначе нас сомнут». Мы можем развивать соответствующие технологии сами, можем их заимствовать у Запада, можем у Китая и Японии, можем прибегнуть к технологии «возрождеия» — тем более, что в социальной сфере это легче, чем в научной или технологической. Это и есть подлинный византизм.

России сегодня нужен Большой Гуманитарный Скачок в сфере юриспруденции, социальной организации, гуманитарных и общественных наук.

В сегодняшней реальности «византизмом» как технологией было бы вливание в наше общество целого пласта оригинальной культуры, который бы запустил мультипликатор порождения новых смыслов и остановил бы интеллектуальную деградацию.

Я вот в последние годы, из-за того, что у меня часто бывает сужение сосудов и недостаток кровоснабжения мозга иногда прокалываю себе курс актовегина — бычьей крови — резко улучшающей кровоснабжение, хотя и болезненной. Где взять эту дозу «бычьей крови» для нашего общества в целом?

У себя самих не возьмешь — это совсем другая процедура.

Где взять извне?

У ислама? Там нечего брать. И к тому же съедят.

У Китая? Там брать есть чего, но та же опасность — съедят при этом.

У Запада? Опасность, что съедят — меньше (как бы не пугали наши азиопцы обратным), но она, несомненно, есть. Технология взятия отработана (хотя петровский и талинский примеры показывают, что этот импорт стоит нам очень дорого, так что иногда себя не окупает). Брать есть чего. Но, проблема в том, что то, что нам нужно — те социальные и гуманитарные системы на самом Западе переживает не самое лучшее время. Там живое слишком смешано с трупным ядом социального и антропологического разложения.

Я не говорю, что Византия единственный шанс, но византийский ренессанс был бы интересным вариантом.

Резкая активизация этого пласта. Греческий в школах. Внесение Прокопия, Анны Комниной, Хониата в канон русской образованности. Юстинианизация нашего права.

У нас образованный человек вырос в кругу где слова Геродот, Аристотель, Александр Македонский что-то значат. И он же вырос в кругу, где слова Никита Хониат, Алексиада, Иоанн Дамаскин, патриарх Фотий, Юстиниан не значат ничего. То есть я бы для начала в школе ввел бы годовой курс «История Византии» наравне с «Историей Средних Веков», которая всё равно замывается исключительно на Западной Европе. И посмотрел бы на результат.

Мы убедились в 2008, когда вышел фильм о. Тихона, и в январе 2014 года, когда полмиллиона человек пришли к византийской реликвии — Дарам, что при нажатии сюда получается взрывной эффект. Мы сами не понимаем как это работает. Но эффект получается.

У человека с реально византинизированным сознанием включаются новые системы смыслопроизводства, новые точки отсчета и пласты.

Хватит ли этого — не знаю. Слишком много столетий прошло с момента ликвидации Византии. Слишком многого в её опыте нет, а есть только, к примеру, у Запада. Но у греков и римлян тоже не было многого из средневекового опыта, что не помешало культурному и ментальному взрыву Возрождения.

Помимо прочего надо торопиться, пока наши западные друзья не сделали эту инъекцию византизма себе. Они явно к этой мысли подбираются. Тут достаточно поглядеть на книгу стратегического советника Рейгана Эдуарда Люттвака «Византийская стратегия». Пока мы тупим, там люди подошли к делу всерьез.

Так что я, по крайней мере, обдумал бы эту тему, если у нас еще есть кем и чем думать.

Код вставки в блог

Копировать код
Поделиться:


Вы можете поддержать проекты Егора Холмогорова — сайт «100 книг», Атомный Православный Подкаст, канал на ютубе оформив подписку на сайте Патреон:

www.patreon.com/100knig

Подписка начинается от 1$ - а более щедрым патронам мы еще и раздаем мои книжки, когда они выходят.

Так же вы можете сделать прямое разовое пожертвование на карту

4276 3800 5886 3064

или Яндекс-кошелек (Ю-money)

41001239154037

Спасибо вам за вашу поддержку, этот сайт жив только благодаря ей.

Как еще можно помочь сайту