Начальные этапы русской истории



LoadingДобавить в избраное


Дата: 04.06.2013 в 00:54

Рубрика : История

Комментарии : нет комментариев


Русская равнина и её реки

Русское государство зародилось на Русской равнине, которая в геологическом отношении представляет собой целостную литосферную плиту, в климатическом разделена на выраженные зоны леса и степи с подвижной границей лесостепи между ними, а в транспортном и геополитическом отношении представляет собой единство, сформированное теснейшим соприкосновением бассейнов многочисленных крупных рек, протекающих по равнине.

Это переплетение образует «русский перешеек» (по выражению Ф. Броделя), который наряду с «германским перешейком» (Венеция – Гамбург) и «французским перешейком» (Рона – Сена – Рейн) связывает между собой Север и Юг Европы.

Территории, занимаемые сейчас государствами трех восточнославянских народов – русских, украинцев и белорусов, должны рассматриваться нами как единое историческое пространство ввиду единства происходивших на нем исторических процессов, не утраченного в полной мере и после политического разделения (происходящего, впрочем, уже не в первый раз).

Никакие искусственные попытки выделить из русской истории «историю в границах РФ» недопустимы, да и невозможны. Сами эти границы являются динамической реальностью, и Россия снова, как показало воссоединение с Крымом, воссоединяет земли Русского мира в рамках единого государства.

Русская равнина расположена в Европе, однако в XV–XVI веках русская колонизация перешла за Уральский хребет, где значительная часть Северной Азии превратилась в продолжение коренной национальной территории русских благодаря тому, что речные бассейны Северной Евразии представляют собой также единый транспортный комплекс, создававший возможность быстрого передвижения русских отрядов.

Русское государство объединило в своем составе полярные, субполярные и таежные зоны, находившиеся в древности под ледником и до сих пор частично представляющие собой (прежде всего в азиатской части) зону вечной мерзлоты, и потому может быть определена не столько как Евразия, сколько как Евроарктика.

Это создает значительные трудности в освоении большей части территории России, но в то же время превращает их в уникальную ресурсную кладовую, не до конца еще раскрывшую свои возможности.

 

Русская цивилизация

Освоение огромной территории в высоких широтах и размещение многочисленного населения в зоне экстремального земледелия, интенсивное использование речного и пойменного ландшафта, пребывание на границе со степной кочевнической зоной и сопротивление ее экспансии сформировало у русских особый набор культурных адаптаций, обеспечило русской цивилизации особое место в сообществе цивилизаций европейского типа.

Уникальной чертой русской цивилизации является поддержание силами одной нации исключительно высокоразвитой и многоаспектной культуры (искусство, литература, религиозная жизнь), которая обычно оказывается по силам лишь сообществу народов.

Замечательной особенностью является также способность русской цивилизации к совершению технологических и военных рывков, обеспечивающих поддержание военно-политического и технологического баланса с западной цивилизацией.

Наиболее проблемной и вызывающей массу нареканий у самих ее представителей чертой русской цивилизации является невозможность обеспечить равно высокий уровень жизни населения за счет создания на всей заселенной территории развитой общественной инфраструктуры – экономической, социальной, то есть пространства комфорта.

Неудовлетворенность также вызывает недостаточная развитость гражданских институтов, технологий обеспечения права, свободы и справедливости.

Эти особенности могут быть объяснены как географически, так и исторически, но объяснение их отнюдь не есть оправдание.

Неудовлетворенность переживается тем более болезненно с учетом того, что русская культура задает исключительно высокое представление о достоинстве и месте русского человека в мире, предельно заостряя при этом вопросы униженности, страдания, недопустимости попрания даже самой слабой человеческой личности.

 

От мамонтов к лошадям

Первыми культурными достижениями человека на территории современной России были поселения охотников на мамонтов ледникового периода – Костенки, Сунгирь, Мальта. Для этих поселений характерны стабильность, развитая строительная, материальная и художественная культура (палеолитические венеры, наскальная живопись Каповой пещеры).

Современные археологи применяют к ним иногда даже термин «цивилизация охотников на мамонтов». Эта культурная традиция погибла в период позднего палеолита, когда таяние ледника резко изменило экологические условия существования людей, заставило их приспосабливаться к рекам, озерам, охоте на мелкого зверя, рыбной ловле.

Однако очевидно, что проживавшие на территории будущей России человеческие сообщества успешно адаптировались и к особенностям сформировавшегося в мезолите ландшафта. Такие «мезолитические» черты, как интенсивное использование дерева и освоение рек, стали характерной чертой славянской и конвергировавшей с нею финно-угорской культурной адаптации.

Выдающимся историческим явлением на территории современной России было оформление и развитие сообщества индоевропейских народов, заселивших большую часть Европы, значительную часть Азии и оказавших решающее культурное влияние на развитие человечества. На территории России, прежде всего в районе Урала, размещался один из древнейших районов развитой бронзовой металлургии и поселения связанных с этим производством индоевропейских групп.

Синташтинская археологическая культура, наиболее знаменитым памятником которой является поселение Аркаим (на самом деле – лишь одно из многих поселений обширной «Страны городов»), представляет собой пространство высокоуровневой организации городской жизни – рациональная кольцевая планировка, системы канализации.

Проживавшие на территории России индоевропейские племена сыграли огромную роль в величайшей транспортной революции человечества – доместикации лошади, создании колеса и колесниц (древнейшая из найденных колесниц).

 

«Наши предки скифы»

В последующий период огромную роль в развитии пространства, которое со временем станет Россией, и во всей человеческой истории сыграли кочевники-индоиранцы, прежде всего скифы. Территория Великой Степи во II–I тысячелетиях до нашей эры занималась прежде всего кочевниками иранского происхождения, чьи памятники найдены даже в Монголии.

Обладавшие оригинальной духовной и материальной культурой скифы сформировали древнейшие из зафиксированных наукой политические образования на территории России («царские скифы»). Скифы сыграли решающую роль в разгроме милитаристской Ассирийской державы в Междуречье, а затем оказали уничтожающее сопротивление экспансии Персидской империи, истощив и разгромив лучшие войска царя Дария.

Это поражение предопределило дальнейшее неудачное для восточной империи течение греко-персидских войн, ставших решающим событием в развитии европейской античной культуры.

Некоторые исследователи относят к этому периоду контакты и исторический симбиоз скифов и праславян. Исключать этого нельзя, но и считать достоверно установленным фактом пока невозможно. Но в любом случае скифская (точнее, эллино-скифская) глава должна быть полноценно включена в канон русской исторической памяти.

 

Мост в Элладу

Огромное значение для развития культуры и цивилизации на Русской равнине сыграла греческая колонизация VIII–VI веков, в результате которой в Северном Причерноморье образовались высокоразвитые греческие колонии – Херсонес, Ольвия, Пантикапей, Фанагория, оформилось греческое Боспорское царство.

Эти полисы и государства не только обеспечили культурное излучение для окрестных народов (составной частью древнегреческой культуры стало предание об одном из «семи мудрецов» – скифе Анахарсисе, приобщившемся к эллинской учености), они сами сыграли значительную роль в истории древнегреческой, римской и византийской цивилизаций.

Греческие колонии представляли собой базу для путешественников и географов, позволявшую исследовать далекую Скифию, обозначавшуюся на древнеримских картах как caput Europae – голова Европы. Размещавшиеся там римские и византийские гарнизоны служили аванпостами против варварства.

Очень рано здесь появилось христианство, что символически связывается с легендой о путешествии апостола Андрея, а исторически – со ссылкой одного из первых римских епископов Климента в каменоломни Инкермана близ Херсонеса, где он принял мученическую кончину около 100 г. н. э. Взятие византийского Корсуня (Херсонеса) князем Владимиром и его крещение послужило связующим звеном между византийской и древнерусской культурами.

Русская равнина не была дикой пустыней. Напротив, выступая в качестве ближней периферии древней европейской цивилизации (эллино-римо-византийской), она подвергалась интенсивному культурному облучению, закладывались древнейшие геополитические и геокультурные коды, которые раскроются в дальнейшем.

Тот факт, что греческая колонизация, римские гарнизоны и византийская культура протянули прямой мост через Черное море между античным Средиземноморьем и Русской равниной, стало определяющим фактором в ускорении развития населявших это пространство народов и для оформления принадлежности этих народов к группе европейских цивилизаций.

 

Явление славян

Эпоха переселения народов оказала разрушительное влияние на сложившуюся на Русской равнине систему исторических и культурных связей, но в то же время создала пространство для славянской колонизации и развития славянских племен.

Переселение готов из Скандинавии на юг будущей России привело к формированию влиятельного готского государства в Приднестровье, начавшего пиратские набеги на Римскую империю. Готское могущество было сокрушено гуннами, положившими начало эпохе тюркского доминирования в Великой Степи, сменившей эпоху индоиранских народов.

Созданная гуннами эклектичная кочевая империя с центром в Среднем Подунавье включала в свой состав и славянские народы, о чем говорит появление типично славянских слов в отчете о посольстве Приска Панийского к Аттиле.

Славяне уже к началу I тысячелетия были известны древним авторам под именем венедов и устойчиво локализовались между германцами и сарматами в пространстве между Эльбой, Вислой и Карпатами, возможно, и в среднем Поднепровье. Ряд археологических культур этого региона могут быть с достаточным основанием квалифицированы как славянские. Эти культуры находились в зоне интенсивного взаимодействия с древними германцами и кельтами.

Распад кочевой державы гуннов и освобождение значительных пространств Европы после переселения большей части германцев в пределы Римской империи открыл дорогу для расширения ареала обитания славянских племен. Славянство разделилось на две ветви: западную – склавинов и восточную – антов.

Анты, расселившиеся в Поднепровье и Северном Причерноморье, продолжали традиции взаимодействия с ираноязычными степными кочевниками. Склавины заселили пространство современной Польши, Восточной Германии, Чехии, Венгрии, Волыни (где сформировалось сильное предгосударственное образование дулебов) и совершали регулярные военные походы на Византию.

Отношения Византии с антами колебались от союзничества против склавинов до совместных славянских атак на греческие рубежи. Постепенно большое количество славянских групп обеих ветвей переселилось на территорию Византии, где образовалась южная ветвь славянских народов.

Разгром дулебов очередными тюркскими кочевниками – аварами – привел к вхождению значительной части славян в состав Аварского каганата в Среднем Подунавье. Этот каганат начал завоевательную политику против Византии, активными участниками которой были славяне. Сопротивление аварам вызвало рождение первой достоверно известной славянской государственности – державы Само в Моравии.

Отношение аваров к славянам было жестоким, что нашло отражение в летописных преданиях об обрах. В то же время пребывание в составе влиятельного государства, находящегося в центре международных отношений и торговли раннего средневековья, стимулировало культурное развитие придунайских славян, рост уровня ремесла, принятие частью из них христианства.

В течение VI–VIII веков происходило расселение славянских общин по всей Русской равнине, где они вступали в соседство или вытесняли балтские и финно-угорские группы населения. Славяне в эту эпоху становятся основным населением Русской равнины.

Политическая организация этих общин была очень слабой, и на юге многие из славянских племен попали в данническую зависимость от Хазарии – полукочевого государства, ведшего интенсивные войны с Арабским халифатом и, как правило, выступавшим в качестве союзника Византии.

 

Славяне и франки

Предпосылки формирования русской государственности в IX веке связаны с изменением характера международных отношений в начинавшей выходить из «темных веков» Европе и интенсивным внешним давлением на славянские племена. Франкская империя Карла Великого, ставшая военно-политическим гегемоном Западной Европы, разгромила Аварский каганат.

В VIII–IX веках придунайские славяне, освободившиеся от власти авар и не желающие подчиняться власти франков, переселяются к своим сородичам на Русскую равнину. От далекого Севера до Юга славянского пространства распространяются ремесленные изделия дунайского типа (включая нательные кресты), изготовленные на месте.

Культурно и социально развитые дунайские славяне приносят с собой свой диалект (ставший основой единого древнерусского языка), предания о Дунае-Батюшке как славянской прародине, технические знания и политические представления, в частности титул верховного правителя – «каган».

С дунайской волной переселения русский летописец связывает появление племени полян, происходящих от «нориков» (то есть жителей Норика, придунайской провинции Римской империи). И в самом деле – поляне, по данным летописца, отличаются более высоким уровнем социального и культурного развития.

Легенда о том, что они противопоставляют хазарам обоюдоострые мечи, может быть связана с миграцией вооружения каролингского типа. Именно в зоне расселения полян формируется со временем «мать городов русских» – Киев.

Оказывала франкская империя давление и на западных славян южного побережья Балтийского моря. После покорения саксов франкские императоры все чаще ведут войны против лютичей и ободритов, подчиняя их своей власти.

Возможно, именно эта экспансия вызвала отток западнославянского населения на север Русской равнины, где прослеживаются черты западнославянского антропологического типа, материальной культуры и диалекта. Есть основания связывать с западнославянским влиянием происхождение словен – одной из групп, стоявших у истоков Новгородской земли.

Экспансия империи Каролингов привела, таким образом, к сдвижению на восток больших массивов славянского населения, приходу на Русскую равнину (в ее лесную и лесостепную зону) большого числа хозяйственно и культурно развитого населения, имеющего навыки организации торговли, войн с развитыми соседями, ясное представление о внешнем мире.

Эти говорящие на одном диалекте славянские группы были рассеяны по всей Русской равнине, выступая в качестве цемента для более старых славянских групп.

 

Викинги и стратегическое мореплавание

Вторым внешним фактором оказалось начало в самом конце VIII века походов викингов (норманнов) – интенсивной военной, колонизационной и грабительской экспансии скандинавов, достигших выдающихся успехов в стратегическом мореплавании. За короткий период под ударами викингов оказался весь север Европы.

В захваченных ими Нормандии и Сицилии норманны создали высокоразвитые экспансионистские государства. Обширна была область расселения норманнов на Британских островах, в Исландии и даже Гренландии и, возможно, в Америке. Все эти успехи викингов были напрямую связаны с развитием стратегического мореплавания на дальние расстояния.

Не меньший интерес для норманнов представляли, разумеется, и транспортные пути на Востоке Европы – «русский перешеек», позволявший проникнуть до Византии, Арабского халифата и Персии. Однако сложившаяся здесь обстановка была специфичной – требовалось передвигаться по рекам, через волоки, делая остановки и привалы на берегу, что исключало враждебные отношения с местным населением.

Вместо мореплавания потребовалось создание совершенно новой системы стратегического рекоплавания, возможное только при совместных усилиях славян и норманнов. Выработка новых форм военной и торговой активности, их политическое оформление и породили феномен Руси – нового государства и нового народа, зародыша новой цивилизации.

В течение IX века на русских реках был отстроен знаменитый путь «из варяг в греки» – были освоены главные волоки, созданы опорные пункты речной торговли, им была придана первоначальная политическая организация, налажены связи на международных рынках и намечены цели для грабительских походов.

Интересы этого транспортно-военно-торгового предприятия пришли в закономерное противоречие с интересами Хазарии – в IX–X веках разворачивается процесс выхода славянских племен из даннической зависимости от хазар и перехода их под власть Руси, а во второй половине Х века Хазария окончательно уничтожается князем Святославом.

 

«Хакан Рос»

В середине IX века источники говорят нам о появлении на мировой арене нового политического образования, созданного народом Рос, правитель которого носит титул кагана (или хакана). Дипломатические представители этого «каганата» появляются при дворах византийского императора, где их принимают вполне дружелюбно, и при дворе франкских императоров, где их встречают настороженно  подозревая в шведском происхождении и шпионаже на викингов (об этом рассказывает знаменитая запись Бертинских анналов под 839 годом).

Каролингские и византийские дипломаты ведут споры о том, имеет ли право «правитель норманнов» носить этот титул, или же он принадлежит лишь правителю авар. Именно аварское (а не хазарское, как ошибочно полагают) происхождение этого титула связано с переселением славян из Подунавья после падения Аварского каганата. Правители, возглавлявшиеславянские объединения русской равнины, восприняли титул хакана как ассоциировавшийся у славян с высшей властью.

Одновременно с этим Хазария оказывается под ударом на северном речном направлении со стороны до конца не конкретизированного в источниках врага и вынуждена привлекать инженеров из союзной Византии для строительства цепочки крепостей, запирающих Дон и Донец. Самая знаменитая из этих крепостей – построенная инженером Феофаном Белая Вежа (Саркел).

У восточных авторов появляются упоминания купцов-русов, живущих в стране, управляемой хаканом, в характеристике которых причудливо переплетаются славянские и скандинавские черты.

Точная географическая локализации ставки «хакана Росов» неизвестна. Часть исследователей склонна локализовать ее на севере Руси, в районе скандинавского форпоста Ладоги. Эта локализация является своеобразным переизданием норманнской теории происхождения русской государственности как политического образования, возникшего в результате подчинения славян власти скандинавов.

В то же время косвенные исторические данные указывают на локализацию русов в Среднем Поднепровье, где позднее возникнет Киев (а может быть, уже и существует его начало). Именно эта территория (в отличие от Новгорода, Смоленска, даже Чернигова) считается Русью в древнерусских текстах, именно киевские князья в X–XI веке неоднократно именуются и именуют себя каганами.

 

Русский дебют

В 860 году Русская земля, по выражению летописца, «начинает прозываться» – росы вступают в масштабный военный конфликт с Византией. 200 кораблей росов приходят под Константинополь, предают жесточайшему разграблению его окрестности, берут в осаду сам город.

Патриарх Фотий, оставшийся фактическим регентом в отсутствие императора, характеризует росов как «народ незаметный; народ, не бравшийся в расчет; народ, причисляемый к рабам; безвестный – но получивший имя от похода на нас; неприметный – но ставший значительным; низменный и беспомощный – но взошедший на вершину блеска и богатства; народ, поселившийся где-то далеко от нас, варварский, кочующий, имеющий дерзость оружием».

При этом Фотий отмечает, что росам к этому моменту удается создать сильную державу, подчинив целый ряд окрестных племен: «так называемый Рос – те самые, кто, поработив живущих окрест них и оттого чрезмерно возгордившись, подняли руки на саму Ромейскую державу».

Конфликт разрешается внезапным отступлением росов, которое византийцы приписывали заступничеству Богоматери через ее ризу, опущенную в воды Мраморного моря. При этом византийские источники, в отличие от русской летописи, ничего не сообщают о буре или разгроме росов. Фотий, непосредственный очевидец, ни о какой буре не говорит, подчеркивая добровольное отступление росов, которое увеличивало чувство унижения от поражения: «Спасение города находилось в руках врагов и сохранение его зависело от их великодушия … город не взят по их милости и присоединенное к страданию бесславие от этого великодушия усиливает болезненное чувство пленения».

Скорее всего, конфликт был мирно исчерпан, о чем свидетельствует и выраженная росами готовность креститься, так обрадовавшая Фотия. Созданная для росов епархия говорит о том, что «первое крещение» Руси прошло достаточно успешно.

В эту же эпоху начинается распространение христианства среди южных славян. Крестится Болгария, быстро становящаяся важнейшим центром славянской литературы и переводческой деятельности. Разворачивается деятельность святых братьев Кирилла и Мефодия в Моравии, где они создают и внедряют славянскую азбуку, славянские книги и отстаивают преимущества славянской литургии перед латинской.

Результаты их деятельности будут восприняты на Руси задолго до официального крещения. Уже в первой четверти Х века на сосуде, обломки которого были обнаружены в кургане в Гнездово (одном из торговых поселений на пути «из варяг в греки»), появляется кириллическая надпись «ГороуNа», обозначающая славянское имя владельца – Горуна, дальнего купца.

Самый поздний из принадлежавших ему дирхемов датируется 908 годом. Всего через полстолетия после создания славянской азбуки-кириллицы она уже используется русскими купцами для записи собственных имен.

За первые шесть десятилетий IХ века на Русской равнине сформировалась инфраструктура великого пути «из варяг в греки», обозначились и первые политические очертания Руси, активно вступившей в международную политику и торговлю.

Синтез ландшафтной адаптации автохтонных славянских общин, материальной и политической культуры дунайских славян и стратегических военных и торговых амбиций скандинавов обозначил политическую гегемонию Руси на Востоке Европы уже к 860-м годам.

 

Изгнание варягов

Специфичным было политическое развитие северо-запада Русской равнины, где местные славянские и финно-угорские племена находились под непосредственным воздействием скандинавов, находившихся в привычном приморском окружении. Это позволило пришельцам установить прямой политический контроль в виде данничества. Политическим центром скандинавского влияния на Северной Руси была Ладога, контролируемая шведами.

В 860 году произошло изгнание варягов и прекращение даннической зависимости, осуществленное союзом трех племен: словен, кривичей и чуди (финно-угорское племя). Шведская Ладога была сожжена – археологи зафиксировали следы огромного пожара, разгрома и полное прерывание культурной традиции в городе, восстановленном уже представителями другой культуры.

Сложность управления этнически пестрым политическим образованием – союзом трех племен – побудила пригласить на княжение в Северной Руси Рюрика, одного из самых ярких персонажей эпохи викингов. Представитель рода датских конунгов Рюрик Фрисландский разбойничал, боролся за возвращение себе датского престола, то выступал как вассал франкских императоров, то – как их военный противник – был формально крещен, но за свои набеги заслужил у западных хронистов имя «язвы христианства». Этот беспокойный авантюристический темперамент не раз напомнит о себе у его потомков. Тем не менее, если принимать это отождествление, именно Рюрик был первым крещеным русским государем известным нам по имени (к сожалению, предводитель похода русов на Константинополь остается в достоверных источниках неназванным, а отождествление его с Аскольдом не может считаться безусловным).

Приглашение племенами Северной Руси именно Рюрика объясняется, скорее всего, тесными связями датчан с западнославянским племенем ободритов, которое, в свою очередь, имело тесные связи с племенем словен (даже высказано предположение, что имя Новогород – город возник в первой половине X века – появилось как реплика на название ободритской столицы, Старграда).

В то же время утверждать, что летописные варяги и есть ободриты, как делают некоторые представители «антинорманистского» подхода к возникновению русской государственности, представляется поспешным.

Политическая власть Рюрика значительно отличалась от «даннической» модели, установленной изгнанными шведами. Это была власть на основе договора – «ряда», сохранявшего за князем прежде всего военно-политическую роль. Дальнейшее развитие новгородской государственности привело к трансформации этих договорных отношений в оригинальное республиканское устройство, при котором роль князя была сведена к минимуму.

 

Олег и создание единого русского государства

Мы не знаем, насколько серьезно Рюрик воспринимал свои функции в Новгороде – скорее всего, они представлялись ему второстепенными по сравнению с большой политической игрой, которую он вел на Балтике и Северном море, в империи и Дании.

По-настоящему революционной была деятельность Олега, считаемого преемником его власти, хранителем престола при наследнике Рюрика, Игоре (сразу необходимо подчеркнуть, что установленная в летописи хронология княжений до Владимира Святого является крайне ненадежной и запутанной).

Олег создал разноплеменное войско из местных славянских и финно-угорских племен и варягов и начал политику завоевания пути «из варяг в греки». Вполне вероятно, им при этом руководило стремление освободиться от крайне стеснительных условий княжения в Северной Руси, приобрести собственную власть на острие меча.

Сперва им был занят Смоленск, где в Гнездово находился крупнейший перевалочный пункт великого пути. Затем – в 882 г. – обманом захвачен Киев, причем убит местный князь Аскольд, бывший христианином (возможно, последний из хаканов-росов).

Власть «русского каганата» была в полной мере унаследована Олегом и его преемниками, использовавшими титул кагана, именовавших себя и свою землю Русью, а Киев рассматривавшими как политический центр Руси, по отношению к которому Новгороду отводилось значение периферии. Следы полянского «малого национализма», убежденности в превосходстве Киева над Новгородом, прослеживаются еще в Повести временных лет – через два столетия после объединения.

Объединение Северной и Киевской Руси в единый политический организм, сформировавшийся вокруг пути «из варяг в греки», относимое к 882 году, – это начало истории единой русской государственности.

 

Два сезона киевских князей

Русь IX века – эпохи Олега, Игоря, Ольги и Святослава – это оригинальное политическое образование, наиболее уместным аналогом которого является Римская республика в период установления власти над Италией.

Перед нами – система союзнических отношений между центром Руси, Киевом, и славянскими племенными объединениями (для обозначения которых Константин Багрянородный употребляет термин «славинии»). Это именно союз, а не данничество, но при этом союз носит отчетливо выраженный гегемонистский характер.

В жизненном ритме этого политического объединения отчетливо различаются два сезона:

а) Осенне-зимний сезон – период полюдья, объезда князем русов с дружиной подвластных земель, кормления в них и сбора дани и торговых запасов.

б) Весенне-летний сезон – период изготовления в славиниях лодок-однодеревок, которые продаются затем в Киеве и снаряжаются для пути в Константинополь.

Ежегодная торговая экспедиция в Византию занимает у русов большую часть лета и сопряжена со значительными трудностями – преодолением днепровских порогов, постоянно находившихся под ударом печенегов.

Прекрасную картину этого периода русской истории описал византийский император и ученый-энциклопедист Константин Багрянородный в своем труде «Об управлении империей».

«Приходящие из внешней Росии в Константинополь моноксилы являются одни из Немогарда, в котором сидел Сфендослав, сын Ингора, архонта Росии, а другие из крепости Милиниски, из Телиуцы, Чернигоги и из Вусеграда. Итак, все они спускаются рекою Днепр и сходятся в крепости Киоава, называемой Самватас.

Славяне же, их пактиоты, а именно: кривитеины, лендзанины и прочие славинии – рубят в своих горах моноксилы во время зимы и, снарядив их, с наступлением весны, когда растает лед, вводят в находящиеся по соседству водоемы. Так как эти [водоемы] впадают в реку Днепр, то и они из тамошних мест входят в эту самую реку и отправляются в Киову.

Их вытаскивают для оснастки и продают росам, росы же, купив одни эти долбленки и разобрав свои старые моноксилы, переносят с тех на эти весла, уключины и прочее убранство… снаряжают их.

И в июне месяце, двигаясь по реке Днепр, они спускаются в Витичеву, которая является крепостью-пактиотом росов, и, собравшись там в течение двух–трех дней, пока соединятся все моноксилы, тогда отправляются в путь и спускаются по названной реке Днепр.

Прежде всего они приходят к первому порогу, нарекаемому Эссупи, что означает по-росски и по-славянски «Не спи». Порог этот столь же узок, как пространство циканистирия, а посередине его имеются обрывистые высокие скалы, торчащие наподобие островков. Поэтому набегающая и приливающая к ним вода, низвергаясь оттуда вниз, издает громкий страшный гул.

Ввиду этого росы не осмеливаются проходить между скалами, но, причалив поблизости и высадив людей на сушу, а прочие вещи оставив в моноксилах, затем нагие, ощупывая своими ногами дно, волокут их, чтобы не натолкнуться на какой-либо камень. Так они делают, одни у носа, другие посередине, а третьи у кормы, толкая ее шестами, и с крайней осторожностью они минуют этот первый порог по изгибу у берега реки…

Они неусыпно несут стражу из-за пачинакитов. А прочие, взяв вещи, которые были у них в моноксилах, проводят рабов в цепях по суше на протяжении шести миль, пока не минуют порог. Затем также одни волоком, другие на плечах, переправив свои моноксилы по сю сторону порога, столкнув их в реку и внеся груз, входят сами и снова отплывают.

Зимний же и суровый образ жизни тех самых росов таков. Когда наступит ноябрь месяц, тотчас их архонты выходят со всеми росами из Киава и отправляются в полюдия, что именуется «кружением», а именно – в Славинии вервианов, другувитов, кривичей, севернее и прочих славян, которые являются пактиотами росов.

Кормясь там в течение всей зимы, они снова, начиная с апреля, когда растает лед на реке Днепр, возвращаются в Киав. Потом так же, как было рассказано, взяв свои моноксилы, они оснащают их и отправляются в Романию».

Основу этой торговой экономики составляла работорговля, однако ошибочно иногда высказывается мнение, что «скандинавы продавали грекам славян». Воины и купцы – представители центральной группы составлявших Русь народов – продавали представителей периферийных племен, выступавших и как данники, и как объект охоты.

 

На торговых перекрестках

В этот период заложены были основные проблемы геополитического, политического и социального развития Руси на следующие столетия.

Отношения с Византией были отношениями привилегированного торгового партнера, установленные обширным торговым договором, заключенным Олегом в 911 г. (предшествовавший поход Олега на Царьград, не зафиксированный в греческих источниках, ставится многими исследователями под сомнение, вполне возможно, он является легендарным удвоением похода 860 года).

Несмотря на неудачные войны Игоря с греками и заключение по их итогам менее выгодного договора, в целом отношения двух сторон определялись взаимными торговыми интересами.

При этом исключительно эффективным средством воздействия на русов для Византии являлся союз с печенегами, имевшими возможность в любой момент перекрыть днепровские пороги. Степной «замок» на русской дальней торговле стал первым моментом в истории «степной проблемы», ключевой для России до самого XVIII века и потребовавшей громадных усилий по своему разрешению.

Русский Киев выступал и опорным пунктом для широкой разбойничьей экспансии в духе классических викингов. Объектом этой экспансии стала зона Прикаспия, где всю первую половину IX века русы совершали дерзкие грабительские набеги на мусульманские торговые города.

Этот коммерчески-разбойничий характер поволожской торговли и ушкуйничество также сохранится на долгие столетия, вплоть до покорения Иваном Грозным Казани и Астрахани.

Олег начал, а его преемники продолжили политику вывода славянских племен из даннической зависимости от Хазарии и расширения гегемонистского союза вокруг Киева. После серьезного кризиса, связанного с убийством Игоря древлянами и жестоким подавлением мятежа Ольгой (легенда об Ольгиной мести является одним из самых красивых и вместе с тем жестоких преданий русской начальной летописи), система полюдья была реформирована, установлены твердые размеры дани (уроки), пункты ее сбора (погосты). Ольге удалось заложить основы государственной системы на Руси.

Русь той поры представляла собой не столько государство, сколько военно-торговую кампанию, подчинявшуюся принципам извлечения максимальной выгоды. Основой её могущества были дань с окрестных племен и торговля с греками, но русы охотно торговали и в Поволжье и на Каспии, переходя от торговых сношений к ужасающим набегам в викингском стиле из которых самым шокирующим был набег на Бердаа в 943 году, воспетый позднее в «Искандер-наме» Низами Гянджеви. В переписке с Хасдаем ибн Шафрутом хазарский каган Иосиф сообщал около 960 года, что он и его войско с трудом сдерживают русов, которые бы иначе прорвались на Каспий и захватили Дербент. Огромную выгоду Русь получала и от шедшего по русским рекам в обе стороны торгового транзита.

Христиански-языческий дуализм

Русь той эпохи уже была христианизирующейся страной. На Подоле в Киеве стояла церковь святого Ильи и когда заключался договор Игоря с греками в 941 году, то христианская часть русской дружины (в основном варяги, как подчеркивает летописец) приносила клятву в этой церкви. Мало того, если верить весьма своеобразному «Кембриджскому документу», происходящему из иудейских кругов Константинополя, Русь вмешалась в религиозные распри Империи Ромеев и Хазарии.

Василевс Роман Лакапин воздвиг гонение на иудеев, в ответ на что хазарский каган «ниспроверг множество необрезанных». Тогда Роман послал «большие дары Хлгу, царю Руси» (Олег к тому моменту давно был мертв, поэтому имеется в виду либо Игорь, либо какой-то его родственник, тоже Хельги) и тот захватил город Смкрц на Боспоре Киммерийском, то есть, по всей видимости Тьмутаракань (позднее на долгие столетия этот ключ от Азовского моря станет русским).

Дальше автор с восторгом описывает как хазарский полководец Песах захватил три византийских города (очевидно в Крыму), и пошел на Шуршун (Херсонес), где кого-то спас «от руки Русов» (то есть уже тогда русы как-то временно контролировали Херсонес. Затем Песах несколько месяцев воевал с Хельгу и принудил того вернуть добычу из Тьмутаракани и начать войну с василевсом Романом во искупление провинности перед хазарами. Хельгу воевал у Константинополя 4 месяца, но македоняне осилили его огнем, он постыдился вернуться с поражением в свою страну, но пошел морем в Персию и погиб.

У этой истории есть частичные совпадения с нашей летописью, так описание похода Хельгу на Константинополь совпадает с описанием в летописи аналогичного похода Игоря, закончившегося плачевно благодаря греческому огню. Вполне возможно к русско-византийской войне привели и впрямь те обстоятельства, которые описаны в кембриджском документе. Однако дальше иудейский автор явно предается фантазированию об унижении русов. Через два года Игорь собрал против греков обширную коалицию с венграми и печенегами. Василевс предпочел воевать, а не откупиться. Поход русов на Каспий, в Бердаа, прошел и закончился весьма успешно. А мнимая «хазарская оккупация Киева», о которой умозаключают на основании «Кембриджского документа» некоторые авторы представляет собой типичный случай «wishful thinking», говорящий более о распространителях подобных версий, нежели об исторических фактах.

Наше внимание привлекает то, что в религиозной войне Византии и Хазарии Русь первым делом встала на сторону христианской Византии, и если и сменила союзника, то лишь в следствие поражения.

Ольга оставила о себе память как о мудрой правительнице, реорганизовавшей сбор дани и укрепившей государственное начало. Поворотным стало принятие ею византийского Христианства и её визит в Константинополь, состоявшийся либо в 946 либо в 957 году. Об одной из этих дат продолжают спорить историки и выбор одной из них существенно меняет понимание всей логики этого периода. При первой датировке (автор, вслед за Г.Г. Литавриным склоняется к этой дате) Русью длительное время правила правительница-христианка. При второй (отстаиваемой А.В. Назаренко), принятие Ольгой Христианства и последующая ее попытка призвать уже из Германии (в виду какого-то конфликта с греками) христианскую миссию епископа Адальберта могла спровоцировать отстранение княгини от власти и переход её к язычнику Святославу.
В любом случае, очевидно, что к концу правления Ольги вокруг вопроса о христианизации Руси сформировался треугольник Русь-Византия-Германия, который напомнит о себе по времена Ярополка и Владимира

Русь в этот период представляет собой раннее политическое образование, чья жизнь подчинена прежде всего ритмам торговых экспедиций в Византию (в меньшей степени – на Восток): с этим и связано преобладание центра в Киеве, сравнительно незначительная роль Севера, медленная, но неуклонная христианизация, постепенное собирание вокруг Киева славянских племен как союзников, данников и соучастников в торговых предприятиях.

По мере расширения союза договорные отношения в нем все больше трансформируются в государственные, правила эксплуатации уточняются, а мятежи подавляются с беспощадной жестокостью.

Стратегия Святослава

Деятельность князя Святослава относится к числу наиболее ярких страниц ранней русской истории. Представление князя в историографии как авантюриста – глубоко несправедливо.

Очевидно, что Святослав был выдающимся полководцем и исключительно амбициозным политиком с глубоким стратегическим видением. Позднейшие историки выставляют Святослава как якобы фанатичного язычника, чуть ли не вождя языческой реакции и гонителя христианства.

Святослав не хотел принимать по образцу матери крещение, считая, что это подорвет его отношения с дружиной и над ним будут смеяться. Но не испытывал никакой агрессивной враждебности к христианству. И летописец, хотя и критикует его, дает, тем не менее, совершенно восторженный героический портрет князя, ставшего образцом удалого воина.

«Когда Святослав вырос и возмужал, стал он собирать много воинов храбрых, и быстрым был, словно пардус, и много воевал. В походах же не возил за собою ни возов, ни котлов, не варил мяса, но, тонко нарезав конину, или зверину, или говядину и зажарив на углях, так ел; не имел он шатра, но спал, постилая потник с седлом в головах, – такими же были и все остальные его воины. И посылал в иные земли со словами: «Хочу на вы идти».

Из этого описания очевидно, что Святослав, наряду с традиционным уже для русских воинов рекоплаванием и мореплаванием, начал развивать стратегическую конницу, как нельзя более уместную в степях Южной Руси.

Дальние конные походы, наряду с походами на ладьях, стали частью его военной тактики. Например, спасти Киев от осады ему удалось только благодаря молниеносному конному броску из Болгарии к своей столице.

На первом этапе его самостоятельного правления Святослав завершил установление гегемонии Руси на Русской равнине, превратив в своих данников вятичей и полностью разгромив Хазарию. Отныне никаких равных соперников на этом пространстве Русь не будет иметь вплоть до монгольского нашествия.

Вмешавшись в византийско-болгарские войны, Святослав попытался воплотить грандиозный замысел по созданию Дунайско-Черноморской торговой империи, которая контролировала бы русскую, дунайскую и греческую черноморскую торговлю, что привело бы к полному вытеснению греков из Европы в Малую Азию.

«Не любо мне сидеть в Киеве, хочу жить в Переяславце на Дунае – ибо там середина земли моей, туда стекаются все блага: из Греческой земли – золото, паволоки, вина, различные плоды, из Чехии и из Венгрии серебро и кони, из Руси же меха и воск, мед и рабы».

Ничего авантюристического в этом замысле не было. Он был вполне реализуем, если бы Святослав не столкнулся с Византией в высшей фазе ее расцвета, связанного с правлением Никифора Фоки и Иоанна Цимисхия – величайших из византийских полководцев.

То, с каким трудом Цимисхию удалась победа над русами, свидетельствует, что, имей Святослав дело с империей в период относительного ослабления, его замысел был бы полностью реализован.

Рассказы об этой войне – и в русской летописи, и особенно у византийского историка Льва Диакона – создают поразительный по красоте и цельности образ Святослава и отважных, хотя и свирепых русов. Слова ультиматума, переданного Святославом Иоанну Цимисхию в ответ на его требование уйти из Болгарии, говорят о широте его геополитического мышления:

«Ромейским послам Сфендослав ответил надменно и дерзко: «Я уйду из этой богатой страны не раньше, чем получу большую денежную дань и выкуп за все захваченные мною в ходе войны города и за всех пленных. Если же ромеи не захотят заплатить то, что я требую, пусть тотчас же покинут Европу, на которую они не имеют права, и убираются в Азию, а иначе пусть и не надеются на заключение мира с тавроскифами».

А вот две передачи одной и той же речи Святослава при обороне Доростола в Болгарии, ставшей первым великолепным образцом русской военной риторики.

Вот как передает ее Лев Диакон.

«Тогда Сфендослав глубоко вздохнул и воскликнул с горечью: «Погибла слава, которая шествовала вслед за войском росов, легко побеждавшим соседние народы и без кровопролития порабощавшим целые страны, если мы теперь позорно отступим перед ромеями.

Итак, проникнемся мужеством, которое завещали нам предки, вспомним о том, что мощь росов до сих пор была несокрушимой, и будем ожесточенно сражаться за свою жизнь. Не пристало нам возвращаться на родину, спасаясь бегством; мы должны либо победить и остаться в живых, либо умереть со славой, совершив подвиги, достойные доблестных мужей!»

А вот как наш летописец:

«Нам некуда уже деться, хотим мы или не хотим – должны сражаться. Так не посрамим земли Русской, но ляжем здесь костьми, ибо мертвые сраму не имут. Если же побежим – позор нам будет. Так не побежим же, но станем крепко, а я пойду впереди вас: если моя голова ляжет, то о своих сами позаботьтесь».

Тяжелейшая для ромеев война закончилась ничьей. Цимисхию так и не удалось сломить стойкость русов, несмотря на чудовищные потери – и он был вынужден пойти на переговоры. Благодаря личной встрече князя и василевса у нас остался первый в истории словесный портрет русского князя:

«Государь, покрытый вызолоченными доспехами, подъехал верхом к берегу Истра, ведя за собою многочисленный отряд сверкавших золотом вооруженных всадников. Показался и Сфендослав, приплывший по реке на скифской ладье; он сидел на веслах и греб вместе с его приближенными, ничем не отличаясь от них.

Вот какова была его наружность: умеренного роста, не слишком высокого и не очень низкого, с мохнатыми бровями и светло-синими глазами, курносый, безбородый, с густыми, чрезмерно длинными волосами над верхней губой.

Голова у него была совершенно голая, но с одной стороны ее свисал клок волос – признак знатности рода; крепкий затылок, широкая грудь и все другие части тела вполне соразмерные, но выглядел он угрюмым и диким. В одно ухо у него была вдета золотая серьга; она была украшена карбункулом, обрамленным двумя жемчужинами. Одеяние его было белым и отличалось от одежды его приближенных только чистотой. Сидя в ладье на скамье для гребцов, он поговорил немного с государем об условиях мира и уехал».

Главной ошибкой Святослава была недооценка им значения печенежской угрозы русским коммуникациям в степной зоне Поднепровья. Это привело к осаде печенегами Киева (деблокированного талантливым воеводой Претичем), из-за которой в решающий момент пришлось прервать болгарский поход, а затем и к гибели Святослава у днепровских порогов.

Несмотря на раздающиеся в летописи упреки в искании чужих земель (более отражающие обстановку XI века, нежели Х), Святослав должен быть признан архитектором русской гегемонии в Восточной Европе. Он был выдающимся реформатором русского военного дела, наряду с речным и морским десантом начавшим активно использовать стратегическую конницу и научившим ее дальним переходам.

Его образ воина и рыцаря, выдающегося военного оратора одинаково ярко отразился и в русском предании, и в византийской историографии. Вытеснению Святослава на периферию русской исторической памяти должен быть положен конец.

Владимир Святой и Крещение Руси

Правление преемника Святослава, князя Владимира Святого, захватившего престол после короткой династической войны, знаменует начало одного из величайших периодов русской истории.

Раздел государства Святослава между его сыновьями (впрочем – непреднамеренный, каждый из них просто сидел на своем месте в момент внезапной гибели отца) породил регулярно повторяющееся в истории рода Рюриковичей явление династических войн между братьями, а затем между братьями и племянниками. Младшему Владимиру удалось выиграть эту войну опираясь на силы Новогорода и заморских скандинавских дружин, несмотря на свое происхождение от рабыни (впрочем, именно в датском праве, унаследованном Рюриковичами, никакой разницы между детьми от законных жен и сожительниц не делалось, аналогично было происхождение, к примеру, герцога Нормандии Вильгельма Завоевателя).

Правление Владимира ознаменовалось двумя важнейшими событиями: Крещением Руси и началом великой русско-печенежской войны, приведшей к изгнанию печенегов из Северного Причерноморья.

Владимир попытался положить конец христианско-языческому дуализму, систематизировав языческий пантеон, начав человеческие жертвоприношения, затронувшие и христиан. Однако период языческой реакции продлился недолго, вскоре Владимир решительно разворачивает политику в пользу Византии и христианизации. Неизвестно, имело ли место в действительности летописное испытание вер, более вероятно, что выбор в пользу византийского православного христианства, предопределенный предшествующим столетием, был сделан без колебаний. Выбор веры обуславливался военно-политическим союзом двух держав, — русская помощь помогла удержаться на троне василевсу Василию II Болгаробойце, в ходе восстания Варды Фоки, а нарушение греками условий союза привело к захвату русскими Корсуня в котором, согласно традиционной легенде, князь и принял крещение, а затем и заключил брак с порфирородной принцессой Анной. Принятие Христианства, таким образом, носило для Руси характер военного триумфа, это было крещение «с позиции силы».

Крещение Руси было одним из величайших событий русской истории. Из торгового партнера и участника военных конфликтов, Византия стала для Руси источником мощного цивилизационного скачка, за считанные десятилетия полностью ликвидировавшего стадиальное оставание от тех стран и культур, где цивилизация базировалась на римском и кельтском наследии. Вместо остаточного культурного излучения Италии и Франции Русь теперь могла питаться достижениями самой развитой культуры своего времени, выводившимися на античное греческое наследие. Огромной была роль переводной славянской литературы создававшейся в Болгарии, однако в произведениях русских авторов мы видим раннее знакомство и непосредственно с греческой ученостью. Хотя на протяжении всего домонгольского периода Русь была открыта влияниям с Севера (в частности – из Англии), поддерживала теснейшие связи с Германской Империей, однако именно византийское наследство позволило русским выступать в этих контактах на равных.

Замечательный феномен представляет собой быстрая нравственная революция произошедшая на Руси после крещения. Деятельность самого князя Владимира может быть охарактеризована как социально ориентированное христианство с упором на милостыню, на заботу о подвластных людях. Пример его сыновей – Бориса и Глеба, отказавшихся поднять руку на несправедливого старшего брата, показал, что сознание передовой Руси было пронизано даже такой сложной идеей, как идея мученичества и предпочтения нравственного долга даже самой жизни.

Великая война со Степью

Война с печенегами занимала князя Владимира прежде всего большую часть его правления. Южная Русь покрылась укрепленными городами. Русские ратники с ладей массово пересели на коней и  освоили приемы степной войны, в ход были пущены археологические материалы, оставшиеся со скифо-сарматского времени – Змиевы валы, которые были надсыпаны и укреплены. Сказав «нехорошо, что мало городов около Киева» Владимир начал массовое переселение славян с севера, для строительства новых крепостей. Самой популярной русской легендой тех лет стала легенда об основании Переяславля, после поединка печенежского богатыря с кожемякой Яном Усмарем.

Продолжил борьбу Ярослав Мудрый. После генерального похода печенегов на Русь в 1036 году, сопровождавшегося попыткой взятия Киева, печенежская звезда начала клониться к закату – на свое несчастье степняки поссорились и с Русью и с Византией и в итоге 29 апреля 1091 года император Алексей Комнин в союзе с половцами вырезал после разгрома целый народ. «Можно было видеть необычайное зрелище: целый народ, считавшийся не десятками тысяч, но превышавший всякое число, с жёнами и детьми, целиком погиб в этот день» — писала Анна Комнина. День этой резни отмечался в Константинополе как «день печенегов».

Русь, к тому моменту, уже больше беспокоили половцы. Начиная с 1055 года они наскакивают на Русь всё чаще. Их опасность была тем большей, что часть борющихся князей (прежде всего знаменитый Олег Святославич) охотно пользовались половецкой подмогой во внутренних усобицах. Однако исходившая от половцев угроза все-таки была настолько серьезна – они грабили города, вырезали население, в 1096 перебили монахов Киево-Печерской лавры, что Владимиру Мономаху, самому яркому и дальновидному из русских политиков той эпохи (и вообще одному из величайших людей в русской истории) удалось собрать в одну антиполовецкую коалицию всех, включая Олега.

Мономах разработал и блестящую стратегию борьбы со степняками. Во-первых, вместо традиционной летней войны, он предложил ударить по ним ранней весной, когда отощавшие после зимней бескормицы кони бессильны. Во-вторых, Мономах решил использовать традиционно сильную сторону русских и провести десантную операцию на реке – пока русская конница шла по степи, русские ладьи дошли до порогов и у Хортицы высадили десант, который

И углубился пешим строем в половецкие земли. 4 апреля 1103 года в битве на Сутени половцы были на голову разгромлены и им был нанесен сокрушительный стратегический удар. Однако полностью устранить угрозу можно было только разорив стойбища степняков. И в 1111 году начался настоящий крестовый поход (на Руси очень интересовались  деяниями крестоносцев п освобождению Гроба Господня и как раз в 1104-1106 гг. отправили туда игумена Даниила, который был дружелюбно принят королем Балдуином Иерусалимским). По степи ехали на санях, затем бросили обозы и тяжелые доспехи и налегке появились перед городом Шаруканем. Перед воинством несли крест, попы пели тропари и кондаки… и ворота города открылись. В Шарукане жило много христиан, скорее всего – аланы, и они дружелюбно встретили единоверцев. Решающий бой состоялся 27 марта 1111 года на реке Сальнице. Это был трудный, кровопролитный бой, закончившийся полным разгромом степняков.

Крестовый поход Мономаха переломил хребет половецкой агрессии, хотя, понятное дело, не могли её полностью прекратить – сом не мог победить коня в степи. Но русские доказали, что не являются легкими жертвами и могут дать сдачи. Установилось равновесие, в котором русские князья могли жениться на половчанках, поддерживать прочный союз с ханами. Вокруг Киева образовалось сообщество «своих поганых» – торки, берендеи, печенеги, игравшие важную роль в борьбе за Киевский стол. Однако во второй половине XII века выросло непуганное Мономахом поколение половцев, которые нанесли по значительно ослабевшим русским землям самый чувствительный удар из возможных – попытались блокировать путь из Варяг в Греки на его степном участке. В 1167 они напали на караваны купцов «гречников». Киевским князьям пришлось выставить кордоны для защиты речного пути. А в 1170 князь Мстислав Изяславич вновь пошел в степь на половецкие становища и устроил страшный разгром.

Но к тому моменту уже взошла над Северским Донцом звезда нового хана, имя которого известно почти каждому русскому – Кончака. Если сам поход против него князя Игоря Святославича можно было объяснить – черниговские князья всегда хотели вернуть своему княжеству часть захваченных половцами земель, то уникальный провал этого похода, заслуживший внимание и летописцев и эпического поэта, был обусловлен отказом от мономаховой тактики – русские двинулись вглубь степи в мае, когда половцы были наиболее сильны. Кончак оказался хорошим тактиком, на голову разгромившим Игоря, и хитроумным дипломатом, вслед за тем связавшим его союзом и браком (впрочем, хотел ли плененный Владимир Игоревич жениться на Кончаковне и насколько теплыми были его чувства к дочери хана – история, в отличие от оперы, умалчивает). Но к «евразийскому братству» Кончак был склонен не более прочих степняков – об этом говорит трагическая судьба города Римова на реке Суле. Он был осажден половцами, стойко оборонялся, но, все те, кто не успел бежать через «Римское болото» (ох, как бы тут разыгралась фантазия Фоменко!), были полностью вырезаны.

В первой трети XIII века половцы были для русских знакомым и привычным врагом с которым то мирились, то воевали, то ходили в походы на других противников – венгров. Эти отношения невозможно назвать добрососедством. Напротив, даже многочисленные браки с половчанками, даже христианизация части половцев, враждебного тона русских летописей и «Слова» нимало не убавляют. Как бы развивалась история дальше – переломили бы русские стратегическую ситуацию на границе со Степью и разбили бы половцев, или же стратегическое равновесие продолжалось бы еще многие столетия, не приводя, впрочем, ни к какому «евразийскому синтезу» — предсказать невозможно.

Но в 1223 году в Половецкой Степи, Дешт-и-Кипчаке появились монголы

Код вставки в блог

Копировать код
Поделиться:


Вы можете поддержать проекты Егора Холмогорова — сайт «100 книг», Атомный Православный Подкаст, канал на ютубе оформив подписку на сайте Патреон:

www.patreon.com/100knig

Подписка начинается от 1$ - а более щедрым патронам мы еще и раздаем мои книжки, когда они выходят.

Так же вы можете сделать прямое разовое пожертвование на карту

4276 3800 5886 3064

или Яндекс-кошелек (Ю-money)

41001239154037

Спасибо вам за вашу поддержку, этот сайт жив только благодаря ей.

Как еще можно помочь сайту