Пираты карибского моря: На краю света (2007)

Любой сиквел и уж тем более триквел больше всего похож на серебряную свадьбу одноклассников. Скучно до чертиков, но надо придти посмотреть на старых знакомых, оценить качество ремонта, поцокать языком над новым мебельным гарнитуром, узнать кто женился, кто развелся, кто побрился, кто постригся, а кто умер. На том голливудские сериалы в большинстве своем и держатся.

Иногда, как у старого доброго «Индианы Джонса» получалось вполне мило. Иногда получается отвратительно, как с «Матрицей». Досидеть до конца серию про «Нео в Октябре» мог только толстяк вроде меня, которому лень было вставать. После невероятно занудного «сундука мертвеца», от третьей части «Пиратов» можно было ожидать всего что угодно, но только не динамичного, состоящего из интеллектуальных загадок, политики и метафизики приключенческого повествования. Хотя и старых добрых развлечений – «как придуривается милашка Джонни, чегойто так подурнела Кира, как возмужал красавчик Орландо, ой, смотрите, а там Кит Ричардс» — там вполне предостаточно.

Правда большая часть загадок была убита на корню коновалами с «Мосфильма», зачем-то упорно берущимися переводить не только разговоры, но и стихи. Однажды эти коновалы уничтожили «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» Тома Стоппарда, сочинив, вместо того, чтобы взять перевод Иосифа Бродского, свою невразумительную ахинею. На сей раз «озвучке» подверглась пиратская песня, являющаяся своеобразным ключом ко всей истории: «The king and his men stole the queen from her bed and bound her in her Bones. The seas be ours and by the powers where we will we’ll roam». Когда вместо этого слышишь про «веселого мертвеца, пасшего черных овец», хочется плакать и кидаться попкорном.

Третьи «Пираты» это трагическая история о том, как век Ренессанса, век Великих Географических Открытий, эра отважных авантюристов, конкистадоров и легендарных жуликов сменяется эпохой национальных государств и колониальных империй. Некогда люди «расколдовали» мир, заколдовав и заперев в человеческом теле изменчивую и капризную богиню моря Калипсо. Мир стал меньше, море – безопасней и пираты были его хозяевами. Но вот только в расколдованном мире «всё невещественное становится несущественным», как тонко заметил главный злодей нашей истории лорд Беккет. Уже во второй части он показал всю серьезность намерений материализовать этот мир, подвесив на башню символ точности – часы, и охватив мир «регулярной» географической картой. В третьей он серьезность своих намерений подкрепил, подчинив Дэви Джонса и «Летучий голландец», убив кросавчега Кракена и поставив пиратов на грань уничтожения. «Ничего личного, только бизнес» (или «деловой подход», как это назвали мосфильмовские толмачи).

Есть, впрочем, и в Беккете некая загадка, которая мне лично не дает покоя. Он является представителем East Indian Company, то есть Британской Ост-Индской Компании, контролировавшей, как и следует хотя бы из названия, британскую Индию и ведшей операции в Китае. Действие первых двух «Пиратов» происходит в Карибском море. И то, с какой резвостью представитель Ост-Индской компании, распоряжается на Ямайке, смещает королевского губернатора, а потом его еще и убивает, устраивает в карибских колониях настоящий «37-й год» — не может не поражать. Впрочем, если уж Беккету удалось водить своих солдат по Сингапуру, ставшему английской колонией только в XIX веке, то он видимо является, как и Калипсо, воплощением какого-нибудь древнего хтонического божества, например крокодила, или Левиафана…

Древний как Голливуд сюжет о противостоянии отважных прохиндеев, бражников и блудниц очередной всемогущей тоталитарной империи (которая в данном случае приобретает социологически актуальный образ транснационального «государства-корпорации»), развязывается вполне успешно. Пиратская рать победила в бою, который трудно назвать честным… И это пожалуй единственное и главное разочарование фильма, русский кинозритель с советским еще бэкграундом привык к тому, что массовые баталии парусных флотов в кино бывают и выглядят весьма зрелищно. После «Ушакова» и «Нахимова» поединок «Жемчужины» и «Голландца», в котором основная тяжесть перенесена на абордаж, прямо скажем – не смотрится. А уж когда доблестный английский флот прибегает к классическому приему Джека Воробья (то есть смывается) и вовсе становится грустно. Но что делать, последнее настоящее сражение парусных флотов американцы сняли аж в 1941 году, в «Леди Гамильтон»…

Но геополитические проблемы – это, все-таки, не главное, чем заняты наши пираты и связанные с ними лица. По большей части они улаживают свои романтические, организационные, финансовые и метафизические проблемы. Из которых главная – как не умереть, а умерев вернуться. Символом этих проблем оказывается зеленый луч, который можно увидеть, на закате и который значит, что чья-то душа вернулась с того света. Умершие и воскресшие так и шастают туда-сюда в обоих направлениях. И главными неудачниками оказываются те, кто умер и обрел покой — вот их-то с того света уже никак не вытащить. Для лиц с беспокойными сердцами всё оказывается проще – вернуться с того света или из пучины морской оказывается можно. Хотя бы на один день раз в десять лет.

Опубликовано в 2007 году в газете «Живой журнал»