Лаврентий Берия и полураспад СССР

10 июля 1953 года советская печать сообщила об аресте английского шпиона и врага народа Лаврентия . Россия избавилась от опасности получить на свою шею второго грузинского диктатора подряд.

Берия не был «сразу же расстрелян», как иногда утверждается в современных книгах и скандальном фильме «Смерть Сталина». Он писал оправдывающиеся письма Маленкову (эти письма брошенных в застенок палачей — Абакумова, Берии и прочих — весьма своеобразный жанр), его допрашивали. Но судьба первого проигравшего в схватке за власть в послесталинском была предрешена. Он был расстрелян и надолго вытерт из исторической памяти, чтобы причудливо вернуться в нее в наши дни.

Отчуждение коммунистической вины

Зарождавшийся, а может быть и сознательно сочинявшийся «органами» новый народный фольклор про «Берия — вышел из доверия» формировал исторический миф, в котором глава сталинской госбезопасности представал как обер-палач, растленный насильник с педофильским уклоном и вообще «несоветский элемент», который «пробрался» в руководство партией и правительством. Тем самым очищалось имя «не знавшего» и «обманутого Берией и Ежовым» Сталина и уводились в тень вопросы к прочим советским вождям.

Кровь на руках Берии была очевидна, так сказать, «по должности». А вот какие могли быть вопросы к симпатичному товарищу Микояну, подарившему советским детям сосиски и мороженое? А между тем и он исправно слал в 1937 году такие телеграммы: «Тов. МИКОЯН просит в целях очистки Армении от антисоветских элементов разрешить дополнительно расстрелять 700 человек из дашнаков и прочих антисоветских элементов» (Юнге, Бордюгов, Биннер 2008: 207). «За» — Молотов, Каганович, Калинин, Чубарь (недолго последнему осталось), и самое крупное — размашистое, синим карандашом — «За. И. Ст.». Потом в мемуарах Микоян будет рассказывать, что во время его выступления в Ереване в зале появился зловещий Берия и одним своим видом вынудил наркомпищепрома требовать репрессий. А без Берии остались бы дашнаки целы.

Берия и Ежов стали своего рода средством отчуждения вины большевистского руководства и потому их черная легенда усиленно раздувалась как самими новыми вождями, так и прикормленными ими борзописными «евтушенками», мешавшими страдания запытанных Берией чекистов-ленинцев типа Кедрова со слюняво-порнографическими сказками про затащенных в черный автомобиль школьниц. Редкий кто оказался играть в эту игру был Солженицын, саркастично заметивший в «Архипелаге»: «Приспешники Берии (вали на серого, серый всё вывезет!)».

В черный миф включались даже такие акции, как «бериевская амнистия», знаменовавшая начала ликвидации системы рабского труда с помощью которую создавались «стройки социализма», иной раз совершенно экономически нерентабельные. Спору нет, по амнистии освобождалось и немало настоящей урлы, терроризировавшей людей по пути своего следования из лагерей, как было показано в культовом перестроечном фильме «Холодное лето 53-го» (перестройку тоже начали с игры в «разоблачение Берии»). Но большинство освобожденных были сотни тысяч крестьян и рабочих, осужденных «за колоски» — мелкие хищения, чтобы накормить голодных детей, и «прогулы» — опоздания свыше 15 минут (впрочем, осужденных при самом же Берии).

Закономерной реакцией на перестроечный жизненный кошмар стал ход маятника в обратную сторону. Вслед за сияющим мифом о Сталине стал формироваться и не менее блистательный миф о Берии. Сперва лимоновцы скандировали на своих митингах в сторону гайдарочубайсов: «Завершим реформы так — , Берия, ГУЛАГ». Потом подтянулись ученые-сталинисты: именно Берия — отец атомной бомбы, именно он восстановил строгую законность, освободив недорасстрелянных жертв ежовщины, именно он создал «эффективную спецслужбу», защитил Кавказ и стал «маршалом Победы», мудро выслал опасные народы, «заслужившие поголовной смертной казни»… Подтянулись даже патриоты-государственники, мол, с Берией хотели покончить со всесилием КПСС и стали сдвигать баланс власти в сторону Совмина, но помешал реванш коммунистов в лице Хрущева. Наконец, проснулись и либеральные журналисты: сталинский палач обряжен был в тогу «либерального реформатора»: прекратил антисемитское дело врачей, начал расформирование ГУЛАГа, хотел отпустить на свободу ГДР, был широко мыслящим и готовым к «реставрации капитализма». На полном серьезе уже пишутся тексты об «упущенной бериевской альтернативе». Остается разве что добавить: «А может и правда был английским шпионом — и это было хорошо».

Появился целый разряд авторов, сочиняющих панегирики Лаврентию Павловичу как величайшему гению всех времен и народов, едва ли не превосходившему Сталина. Когда читаешь заголовки типа «Лучший менеджер ХХ века» и рассуждения «Лаврентий Берия еще до октября 1917 года досконально изучил и знал историю многих могущественных тайных орденов и разведывательных сообществ Древнего мира, Средневековья, эпохи Возрождения и современности» (Гицевич б.г.), не знаешь, плакать или смеяться.

Насколько этот плюшево-платиновый Берия имеет отношение к реальности? Прямо скажем, не сильно большее, чем «Синяя Борода» в надвинутой на глаза шляпе разъезжающий по ночным улицам в автомобиле с тонированными стеклами, высматривая школьниц для плотских утех.

 

Берия и Атомный Проект

Главный исторический «плюс» Берии, который и в самом деле ничем не перешибить, это его вклад в советский «атомный проект». Безусловно, Берия не был единоличным создателем советской атомной бомбы. У него были выдающиеся ученые, возглавляемые Курчатовым — хотя многие, как первым поставивший вопрос о создании нашего ядерного оружия академик Капица, принципиально отказались с Берией работать. Рядом с Берией работали выдающиеся организаторы — Б.Л. Ванников, М.Г. Первухин, А.П. Завенягин, В.А. Малышев, Берия координировал их работу, но раз все получилось, значит координировал хорошо, — оказался более компетентен, чем, к примеру Каганович, разваливавший всё и вся. И впрямь «эффективный менеджер».

Но в чем была суть этого «эффективного менеджмента»? Задачей Берии было сомкнуть в единое целое, во-первых, — систему передачи группе Курчатова разведывательной информации по американскому «Манхэттенскому проекту», которая тысячами страниц передавалась несколькими независимыми агентурными группами, во-вторых, — работу «трофейных» немецких физиков во главе с Рилем, в-третьих, — систему строительства в кратчайшие сроки сети высокотехнологичных предприятий ядерной отрасли, что невозможно было без обширного использования принудительного труда и всевозможных «шарашек», управлять которыми Берия мастерски научился возглавляя НКВД, в-четвертых, обеспечив работам атмосферу секретности, и, в то же время, могущественного покровительства ученым и специалистам, что тоже могли организовать в советских условиях лишь спецслужбы.

При этом ни в коем случае нельзя забывать, что утверждения «без советской власти атомной бомбы у СССР не было бы» являются чистейшей липой. Разработка первого в Российской Империи Туя-Муюнского уранового рудника началась по инициативе В.И. Вернадского в 1914 году, а при советской власти зашла в тупик до 1944 года, когда была срочно расконсервирована. На период перед и во время Первой мировой войны приходится формирование научной школы А.Ф. Иоффе, из которой вышла вся советская ядерная физика. Некоторые представители этой школы — Н.Н. Семенов (учитель Зельдовича и Харитона) и А.П. П. Александров были участниками Белого Движения. Тратить время на доказательство утверждения, что царская Россия была высокоразвитой индустриальной страной, естественный ход развития которой выводил её на освоение ядерных технологий, сейчас уже вряд ли необходимо — это всем очевидно.

29 августа 1949 было проведено испытание первой советской атомной бомбы. Изделие РДС-1 («Реактивный двигатель специальный» по документам, но аббревиатуре придумали альтернативную расшифровку — «Россия делает сама») было подорвано в 7.00 утра на Семипалатинском полигоне. В тот день наши ученые и военные создали больше чем оружие — как это ни пафосно звучит — они создали «столетний мир» на планете земля. Мир, не нарушаемый по-настоящему крупными военными конфликтами, уносящими жизни десятков миллионов людей.

Первый вариант отечественной атомной бомбы был практически точной копией американского «Толстяка». С помощью работавших в США дружественных к СССР физиков советская разведка получила тонны документации по «Манхэттенскому проекту». Иногда закрадывается небезосновательное подозрение, что советским ядерным планам содействовали могущественные закулисные силы, перед которыми американские спецслужбы были попросту бессильны.

Советская разведка опиралась как на разветвленную сеть коммунистов еврейского происхождения, так и на снисходительность британских властей. Достаточно вспомнить, что «главный», то есть самый известный атомный шпион Клаус Фукс не был выдан Британией США, досрочно вышел в 1959 и закончил жизнь в почете и уважении в ГДР. Совершенно безнаказанным остался и еще один атомный шпион, участник Манхэттенского проекта, — Теодор Холл, руководствовавшийся соображениями «анти-антисемитизма». В итоге американцы отыгрались на супругах Розенберг, которых показательно скормили разъяренной и испуганной публике на пике «маккартизма». Лишь в 1990-е была разоблачена, причем осталась безнаказанной, британка Мелита Норвуд, более четверти века передававшая СССР информацию по ядерным технологиям.

Насколько корректно делать отсюда вывод, что Советский Союз только и мог, что «украсть» бомбу у США? Несомненно, без атомного шпионажа советский атомный проект длился бы гораздо дольше и не раз заходил бы в тупики. Но и американский атомный проект никогда не был бы столь успешным, если бы не позиция международного «консорциума» физиков во главе с Альбертом Эйнштейном, которые активно включились в разработку США атомного оружия. По большей части это были эмигранты из Германии, которые знали, что Гитлер работает над атомной бомбой и исходили из недопустимости того, чтобы нацисты опередили «свободный мир». Атомная бомба не была, таким образом, изначально достижением американской национальной науки, хотя её организационное и техническое воплощение возможно было только для мощной американской экономики.

Как идею атомную бомбу американцам подарили. И «подарившие» чувствовали в каком-то смысле моральное право ею «поделиться» с симпатичным им Советским Союзом. А дальше уже было дело советского руководства — суметь технически реализовать полученную информацию. И ее, в самом деле, реализовали в кратчайшие сроки — в СССР была создана мощная атомная отрасль. А главное имелись достаточно квалифицированные кадры физиков, которые знали, что делать с полученной информацией и сами двигались в том же направлении — Курчатов, Зельдович, Харитон, Флеров и другие. Пригодились и «трофейные» немецкие физики, в больших количествах вывезенные под Сочи — Николаус Риль, Макс Фольмер, Петер Тиссен.

Советское руководство можно упрекнуть во многом, но, по счастью, не в том, что оно недооценивало важность атомного проекта. Проведенная экономическая и организационная мобилизация позволила решить задачу очень быстро. Важным фактором было то, что проявлены были трезвость и прагматизм — советская физика была полностью исключена из сферы действия всевозможных идеологических кампаний и проработок, а Сталин четко требовал для получения изделия скопировать американский образец, трезво оценивая советские технологические возможности. Эпоха творческих экспериментов, порой весьма жутковатых, как сахаровская «Царь-Бомба», наступила позднее, когда была создана надежная основа. Для начала же требовалось доказать себе и миру, что атомная монополия США разрушена.

Результаты превзошли все ожидания, а радиоактивный след был уловлен американскими самолетами-разведчиками в районе Камчатки и переполошил Штаты — период атомной монополии заканчивался для Запада быстрее, чем кто-либо мог рассчитывать. За 1949 год было изготовлено еще два устройства, за 1950 — девять, и к 1 марта 1951 года у СССР было 15 атомных бомб, хранившихся в саровском бункере — в случае необходимости они могли быть быстро смонтированы и доставлены в войска. Применить их против США было нереально из-за отсутствия носителей, но американских союзников и войска в Европе и Азии СССР уже держал на прицеле. Когда в ходе войны в Корее генерал Макартур предлагал прибегнуть к атомным бомбардировкам Китая, президенту Трумэну пришлось учитывать вероятность советского ядерного ответа по американским войскам на Корейском полуострове.

Берия, несомненно, сыграл в организации работ по атомному проекту огромную роль, благодаря своему беспредельному прагматизму. Могла ли быть та же работа проделана без него? Да вполне! Советская ракетная программа интенсивно развивалась, хотя возглавлял «Спецкомитет №2» бесцветный Маленков. Так что роль Берии была огромной, но никак не такой, что без него бы не справились.

 

Бериевский террор

Никаким «восстановителем законности» Берия не был. Решение о прекращении Большого Террора принимал Сталин, и Берия был его исполнителем — если бы Вождь решил продолжить террор, то Берия был бы послушным и инициативным палачом, каким он проявлял себя в тех или иных террористических волнах, следовавших после назначения Берии главой НКВД в 1938, например в массовой зачистке новоприсоединенных к СССР областей. Зачистка эта касалась не только «буржуазных националистов», но и представителей исторической России, не успевших эвакуироваться по приходу Красной армии и НКВД.

Страшным памятником-обличения «бериевщине» стала многотомная рукопись Евфросинии Керсновской, невероятно мужественной женщины и замечательной художницы, которая не только написала, но и зарисовала всё, через что прошла в лагерях как «бывшая помещица» с 1940 по 1952 год. Её иллюстрированная сага «Сколько стоит человек» — документ сопоставимый с «Колымскими рассказами» Шаламова или солженицынским «Архипелагом» и мощнейшая улика на заочном процессе «Русские против Берии» (Керсновская 1991; Керсновская 2000).

Весь бериевский период террор против выдающихся представителей русской науки, культуры, Церкви не прекращался. В 1940 году был арестован и фактически заморен в тюрьме академик Вавилов, величайший ученый-генетик своей эпохи.

Расправа над Вавиловым — пожалуй одно из самых позорных пятен в истории отношений советской власти с интеллигенцией. Ученый мирового значения вместо эмиграции решил жить и работать в СССР так, как будто это все та же историческая Россия — он делал феноменальные по своему значению открытия (исследование центров происхождения культурных растений подготовляло селекцию сортов зерна с необходимыми для наших условий свойствами — именно это, а не лысенковский шаманизм был единственный разумный путь повышения урожайности культур), он представлял СССР на множестве международных конгрессов, как бы свидетельствуя о том, что наука мирового уровня жива и при большевиках. Расправа над ним как бы передавала всему миру сигнал: «Нет, это все-таки людоеды».

Осенью-зимой 1941-42 годов, на пике голода и страданий горожан, ленинградскими подчиненными Берии было сооружено дело «Союза старой русской интеллигенции», по которому были арестованы 32 ученых-петербуржцев. Логика руководившего операцией лейтенанта госбезопасности Кружкова была простой: раз остались в городе, не сбежали, работают — значит, ждут с надеждой прихода немцев. Следователь пытал их отсутствием еды, опечатывал помещения, в которых замерзающая семья подследственного хранила дрова, избивал, шантажировал, соблазнял голодных людей едой. Специальности большинства ученых делали их необходимыми для оборонной промышленности, возможно, даже для того самого атомного проекта, которым позднее займется Берия.

Впрочем, из них пытались выбить и показания на гуманитария — академика Тарле, знаменитого ученого-патриота, чьи книги во время и после войны так много сделали для восстановления уважения к героическому прошлому русского народа. Во время войны Тарле писал книги о Кутузове, Нахимове, великих подвигах русского народа и не знал, что под него, уже прошедшего тюрьму и ссылку, копает в блокадном городе бериевский лейтенант.

За свои «подвиги» следователь Кружков получил в числе прочего «Медаль за оборону Ленинграда». Правда, в 1955 году, на волне как раз разборки с бериевскими кадрами, за него тоже взялись — и он оказался под судом и умер в лагере — редкий случай восторжествовавшей над палачами настоящей справедливости.

Именно Берия во главе НКВД осуществлял и сталинскую политику на репрессирование военнопленных и окруженцев, создав уникальное положение, когда более миллиона честных солдат оказались прокляты и забыты своей Родиной. Именно Берия осуществлял послевоенный разгром русской белой эмиграции всюду, куда только могли дотянуться его подопечные. Причем в одном ряду с сотрудничавшими с немцами генералами Красновым и Шкуро арестовывали и везли в Москву на суд совпатриотически настроенноых евразийцев философа Карсавина и географа Савицкого, антигитлеровски настроенного легендарного националиста Шульгина. Пытались выманить в СССР и Ивана Бунина — причем неизвестно, чем бы для него это закончилось.

Так что Берия, надежный наследник Дзержинского, Лациса, Ягоды и Ежова и верный ученик и соратник Ленина и Сталина, вел точно такую же войну с русским народом и исторической Россией, как и все вышеперечисленные.

 

Зачистка партии от русских

Но были у Лаврентия Павловича и специальные заслуги на «русском фронте».

Во-первых, он сыграл решающую роль в возникновении так называемого «Ленинградского дела» — расправе Сталина с русской частью своего окружения, группировавшейся вокруг главного идеолога Жданова. Именно Жданов, а не Сталин был подлинным инициатором «русского поворота» в СССР в предвоенные и военные годы, стремился сгладить противоречия между советской и исторической Россией. Именно он и его «команда» были сторонниками превращения СССР в государство, где будет доминировать сильная Россия. Как далеко заходили на этом пути «ждановцы» показывают два факта — во-первых, уникальное в истории СССР возвращение исторических имен центральным улицам города на Неве включая даже Дворцовую площадь, во-вторых, отвергнутая Сталиным попытка Жданова внести особую роль русского народа в новую программу партии.

Близкой к Жданову фигурой был неофициальный «наследник Сталина» глава Госплана Н.А. Вознесенский. Его также разделяли с Берией принципиальные расхождения. Получив в свое ведение «Спецкомитет», Берия, разумеется, начал добиваться приоритета в хозяйственном планировании именно для подчиненных ему наркоматов формирующегося военно-промышленного комплекса. Вознесенский настаивал на более сбалансированном планировании народного хозяйства, при котором у советских людей будут не только «пушки», но и «масло». Именно Вознесенский подготовил отмену карточной системы и начал знаменитую волну «снижения цен». Однако аппетиты бериевского ведомства, чрезмерные даже с учетом стоявшей перед ним важной задачи, постоянно вызывали у Вознесенского критику и между двумя лидерами разворачивался постоянный конфликт (Кузнечевский 2019: 281).

Вначале в этом конфликте позиции группы Берии-Маленкова были резко ослаблены разразившимся в 1946 году «авиационным делом», — курируемые ими авиапроизводители давали крайне некачественную продукцию. Сталинский гнев дошел до того, что Маленков был фактически сослан в Среднюю Азию. Однако искусно играя на сталинских страхах, «тандему» удалось посеять у вождя уверенность в том, что «ленинградцы» замышляют «русский сепаратизм», слишком много говорят о несправедливости в отношении русских, отношения вождя со Ждановым охладевали. В конечном счете вождь первой версии «русской партии» скончался при до конца непроясненных обстоятельствах — был ли он залечен, или убит, убит ли без ведома Сталина или с его ведома, пресловутое «дело врачей» навело тут путаницы (характерно, что Берия первым делом озаботился освобождением обвиняемых в ликвидации Жданова).

На оставшуюся без вожака ленинградскую партию обрушилась кампания дискредитации и репрессий. Все «ленинградцы» были расстреляны в 1950 году, кроме чудом избежавшего репрессий А.Н. Косыгина, который, став премьером в 1965, смог хотя бы отчасти показать чего хотели его соратники, обеспечив советским людям 15 лет относительно нормальной жизни, названной позднее «застоем».

 

Грузия: рождение малой империи

Грузинская ССР после Второй мировой войны

При этом важно помнить, что боролся Берия отнюдь не за «пролетарский интернационализм», а за имперские интересы родной Грузии в составе Союза. Именно Берия при поддержке Сталина стал отцом того грузинского расцвета, при котором республика мало что производя, при этом получала огромные трансферты из союзного бюджета, жила богато и привольно. В ходе «великого переселения народов», осуществленного Берией в 1944 году, наряду с карами за коллаборационизм прослеживалась и забота о расширении границ Грузии.

У РСФСР были отрезаны в пользу Грузии немалые участки территории: в марте 1944 западная часть Шароевского района, южная часть Галанчожского, Галашинского и Пригородного районов тогдашней Чечено-Ингушской АССР — вошли в состав Душетского и Казбегского районов Грузинской ССР, а Микояновский и Учкуланский районы Карачаевской автономной области — были преобразованы в Клухорский район Грузинской ССР. Ко всему этому Берия приложил руку самым непосредственным образом.

Чрезмерное усиление Берии в Грузии обеспокоило даже самого Сталина, и в 1950 году он инициировал «менгрельское дело», ставшее своего рода слабой «ответкой» на дело ленинградское. Бериевское окружение, руководившее Грузией, обвинили в национализме, сепаратизме и подготовке к сдаче Грузии «империалистическим агрессорам». «Ищите большого мегрела», — при этом требовал Сталин.

Что, по крайней мере, первый пункт обвинений был правдой, показало поведение Берии после того, как ему удалось устранить Сталина. А то, что он был причастен если не к смерти, то к неоказанию своевременной помощи «Отцу народов», сомнений не вызывает.

 

«Русский должен ехать в Сибирь». Бериевская дерусификация СССР

Сосредоточив огромную власть в виде объединенного МВД, Спецкомитета и вице-премьерского поста, Берия не только провел знаменитую амнистию, не только начал ликвидацию многих рабовладельческих «строек социализма» (ликвидацию тоже торопливую, поспешную и разрушительную), не только нацелился на улучшение отношений с Югославией и Германией (причем в последней скороспелое сворачивание советского присутствия привело к мятежу 17 июня 1953 года).

Главное, на что взял форсированный курс Берия, ставший фактически самым влиятельным членом послесталинского руководства, — это ускоренная дерусификация СССР. Темп был взят просто невероятный. 26 мая 1953 года с подачи Берии Президиум ЦК КПСС принял постановления о положении дел на Западной Украине и в Литве, требовавшие уступок местным националистам, отказа от использования русского языка, привлечения местных кадров вместо русских, а уже в июне по всем западным республикам СССР развернулась настоящая волна изгнания «русских оккупантов», патронируемая казавшимся всесильным главой МВД.

Сначала в органах МВД, а затем и в партийных и советских структурах началось массовое изгнание русских кадров, вместо которых ставились «местные работники». Особенно показательной стала ситуация в Белоруссии. В письме Берии в ЦК от 8 июня 1953 года «О национальном составе аппарата МВД БССР» кандидат в новые Сталины жестко отличал русских от белорусов как две нации и требовал немедленного изгнания великороссов из руководящих органов и МВД республики (Мякшев 2007: 407).

«Русификатора» Патоличева Берия потребовал заменить «белорусизатором» Зимяниным. В самой русской из союзных республик началась волна выдавливания русских кадров, о чем говорили открыто: «Русские товарищи во многом помогли белорусам. Земной поклон им за это. А сейчас, кому из них будет очень трудно, мы им поможем переехать в другое место» (Вдовин 2004: 216).

Против бериевско-зимянинской линии осмелился выступить только лидер белорусского комсомола Петр Машеров, который позднее возглавит республику и станет ее любимым руководителем. А Патоличев, которому арест Берии помог сохранить пост, потом делился впечатлениями о безумии этих двух недель: «Худшего вида проявления национализма трудно было найти. Осуществление этой бредовой идеи обернулось бы страшной трагедией для миллионов граждан, проживающих в Белоруссии». По сути, считал он, Берия готовил массовое изгнание русских из союзных республик — Прибалтики, Белоруссии, Украины, Закавказья, Средней Азии — под лозунгом «мы теперь сами» (Вдовин 2004: 216).

На Украине с подачи присланного Берией нового министра внутренних дел Мешика (его потом расстреляют вместе с шефом) начали «скакать» прямо в здании ЦК. «Хотя на заседании украинского ЦК принято было говорить по-русски, — отмечал П.А. Судоплатов, — Мешик позволил себе дерзко обратиться к присутствующим на украинском языке, порекомендовав шокированным русским, включая первого секретаря ЦК Мельникова учить украинский язык» (Судоплатов 1998: 552-553). Мешика поддержал «писатель Александр Корнейчук, также выступивший на украинском и превозносивший Берию».

В дальнейших планах Берии было не только учреждение республиканских государственных наград в честь местных героев, но даже создание в СССР частей по национальному признаку, в целесообразности которых он пытался убедить маршала Жукова (и это была одна из причин, настроивших маршала победы против главы спецслужб).

Реакция в союзных республиках на бериевские инициативы была вполне однозначная, началась ползучая травля русских, грозившая в считанные недели дойти до русского погрома. Изо всех западных областей в ЦК хлынули письма, сообщавшие о начавшемся «параде суверенитетов».

Литовское население «прекратило разговаривать по-русски», на рынках и в магазинах говорят: «Ты — русский, ты должен ехать к себе в Россию, в Сибирь». Учащиеся литовцы из милицейской школы Каунаса, к примеру, покинули урок русского языка: «Теперь он нам не нужен» (Мякшев 2007: 409).

В Латвии после пленума «во всех учреждениях и организациях разговор стал вестись только на латышском языке», на улицах латыши стали упрекать русских, что они оккупировали Латвию, «евреи стали преследовать русских и в очередях упрекать, что они издевались над евреями, а теперь, когда вас выгоняют из Латвии, начали перестраиваться и изучать латышский язык». «Эстонцы прямо говорят русским, чтобы они скорее уезжали в Москву, Ленинград, не место им здесь» (Мякшев 2007: 410).

Из Белорусской ССР сообщали, что в республике «идет просто разгром на русских работников, занимающих руководящие посты» и «дело доходит до того, что вслух говорят, ваньки пусть едут к себе в Россию» (Мякшев 2007: 410).

В Тернопольской области принятые с подачи Берии постановления ЦК «создали среди населения обстановку растерянности, неправильного отношения к украинцам, прибывшим из восточных областей Украины». На предприятиях и в учреждениях «восточники» увольнялись, переводились на низшие должности, популярным стал лозунг: «Москали! Убирайтесь. Прошло ваше владычество, теперь мы построим свою Украину!» (Мякшев 2007: 410).

Большинство членов Президиума ЦК КПСС (как тогда называлось Политбюро) были этнически русскими в широком смысле или имели русифицированное (насколько это было возможно в советских условиях) самосознание. И бериевский порыв, ведший, по сути, к мятежу «националов» против русских, их откровенно испугал. Уже в 1950-х выговаривал азербайджанскому партсекретарю Мустафаеву за антирусские проявления в политике республики: «Вы посмотрите, русские — они нередко в ущерб своей республике оказывали и оказывают помощь братским народам. И сейчас эти народы не только выровнялось, а нередко по жизненному уровню стоят выше отдельных областей Российской Федерации» (Вдовин 2004: 217).

Здесь и лежит причина, по которой наследники Сталина быстро сплотились против Берии и уничтожили его буквально в считанные недели после его «национальных инициатив». Глава госбезопасности был для них не столько палачом (в этом смысле они сами были не меньшими палачами), сколько символом продолжения и даже усиления господства представителей окраин над Советским Союзом.

Систему сверхэксплуатации России в пользу нацреспублик создал Ленин, поддерживал Сталин, хотя вред ее осознавался уже в 1920-е, продолжалась она и впоследствии. Но Берия, расправившись руками Сталина с «русским лобби» в коммунистической номенклатуре, намеревался не только не регулировать ее, но еще и усилить так, чтобы русские не могли пользоваться привилегиями более высокого уровня жизни даже в республиках — просто потому, что были бы оттуда изгнаны назад, в сверхэксплуатируемую РСФСР.

При таком сценарии Советский Союз рассыпался бы, наверное, уже к началу 1960-х. Чтобы не допустить такого развития событий, соратники с Берией и покончили. Впрочем, агонию расчлененной коммунистическими границами исторической России это не остановило, а лишь продлило — в 1991 году СССР распался совершенно по бериевским рецептам и границам.

 

В поисках утраченной страницы

В середине 1980-х я, будучи увлеченным историей советским школьником, школьную библиотеку и отыскивал там тома второго издания Большой Советской Энциклопедии со всевозможными Молотовыми, Кагановичами и примкнувшим к ним Шепиловым. Наша библиотекарша Надежда Васильевна тряслась от страха: как бы чего не вышло и заявляла, что не имеет права выдавать эти книги потому, что «неизвестно еще какие неправильные сведения ты оттуда почерпнешь».

В этом извечное коварство многотомных энциклопедий – их первые тома и последние разделяет целая эпоха. Издание первой советской БСЭ (потом в 16 лет я приобрел её по случаю за 500 рублей и попытался прочесть подряд, честно одолел весь первый том) растянулось на 21 год (1926-1947) и указанная в первом томе редколлегия превратилась задолго до выхода последнего в расстрельный список.

Постепенно наша библиотекарша ко мне привыкла, начала доверять и, однажды, вышла поужинать в школьной столовой, доверив мальчишке одному остаться среди энциклопедических томов наедине с одутловатым Маленковым – любимым героем деревенских бабушек, даровавшим им пенсии и паспорта. Но, как только Надежда Васильевна вышла и повернула ключ, я, первым делом, бросился к знаменитому 5 тому — искать статью «». К тому моменту я уже знал, что после того как Палачбюро постановило назначить его Единственным и Самым Главным Палачом, подписчикам энциклопедии пришло такое письмо:

image(12)

«Государственное научное издательство «Большая советская энциклопедия» рекомендует изъять из 5 тома БСЭ 21, 22, 23 и 24 страницы, а также портрет, вклеенный между 22 и 23 страницами, взамен которых Вам высылаются страницы с новым текстом. Ножницами или бритвенным лезвием следует отрезать указанные страницы, сохранив близь корешка поля, к которым приклеить новые страницы».

Новые страницы содержали фотографии Берингова моря и расширенную статью о нем. В остальном всё было на своих местах, редакция даже не сочла нужным увеличить короткую и убогую заметку о великом английском консервативном мыслителе Эдмунде Бёрке. Единственно что, появилась непомерно большая статья о придворном голштинских герцогов «Беркгольце». Его «Записки» о придворной жизни эпохи Петра Великого, обладают, якобы, необычайным историческим интересом. Никогда ни до, ни после, Фридриху Вильгельму Берхгольцу не случалось занять столь обширное место в истории, несмотря даже на то, что «от многих других записок иностранцев о России дневник Б. выгодно отличается известной объективностью».

«Отличается известной объективностью…». Удивительно как слово означающее «явный», «всем ведомый», в богатом на полутона русском языке может иметь как минимум три различных значения. «Лицо известной нравственности высказывает в своих письмах к известному лицу суждения отличающиеся известной объективностью».

Рассматривая эти неловко заполненные пустоты я представлял, как пожилая библиотекарша, предшественница нынешней моей покровительницы, бритвой выпиливает из истории «одного из виднейших руководителей ВКП(б) и Советского государства, верного ученика и ближайшего соратника И.В. Сталина». Как она торопится, но старается не порезаться и не сделать слишком грубого надреза, который выдаст позднейшим поколениям замену. Как она осторожными движениями смазывает клеем новые страницы и фотоврезку с убитыми моржами на льдине Берингова моря, чтобы они аккуратно сидели. Как берёт вырезанного вождя и относит на школьный двор, чтобы сжечь. Был товарищ Берия, да развеяли по ветру.

Много раз потом мне пересказывали легенды о людях, которые осмелились Берию не вырезать. Но ни разу, нигде пятого тома с сохранившейся страницей я не нашел, пока не переехал в некогда закрытый атоммашевский город Обнинск.

Услышав от меня этот сказ, супруга моя очень удивилась и с жестом Вергилия отвела меня в трехэтажный, архитектурного стиля «немцы пленные», дом своей семьи, двор которого некогда перекрывала проходная. Она подвела меня к одному из темных шкафов, где в 5 томе кавказский человек при галстуке и в пенсне по прежнему «проводил большую работу по улучшению чекистских органов». Письмо-рекомендация и новые страницы вложенные тут же служили неопровержимой уликой того, что владельцы сознательно уклонились от исполнения воли партии. То ли прадед моего сына не захотел портить хорошую книгу, чиркая по ней лезвием, то ли решил проявить уважение к тому, чьим трудам был обязан существованием и этот элитный город и советский атоммаш в целом.

 

Берия резиновый, вандалостойкий. 2 шт.

Культ Берии как «отца атомного проекта» постепенно дошел до логической точки, попытки поставить хотя бы скрытый памятник.

«Росатом» намерен установить две фигуры наркома внутренних дел СССР Лаврентия Берии в павильоне атомной энергии на ВДНХ. Смету на создание экспозиции, включающую в себя два «высокореалистичных манекена» наркома и костюмы для них, «Открытые медиа» обнаружили в закупочной документации дочки госкорпорации «Атомэнергопром» на официальном сайте госзакупок. Информацию об использовании фигур наркома «Открытым медиа» подтвердил представитель «Росатома». Берия возглавлял «Атомный проект СССР», и благодаря его организаторским способностям Советскому союзу «удалось в кратчайшие сроки разрушить монополию США на », отметил он. «И. В. Курчатов говорил: „Если бы не Берия, то бомбы у нас бы не было“. Таким образом, рассказ об атомном проекте СССР без упоминания личности Берии не представляется возможным», — говорится в ответе пресс-службы «Росатома». Цитату академика Игоря Курчатова госкорпорация взяла из книги «Мой отец — Лаврентий Берия», написанную его сыном Серго, советским учёным и инженером, занимавшимся созданием ракет и систем ПВО. Фигуры главы НКВД планируют установить в экспозиционной зоне, посвященной советскому атомному проекту, следует из техзадания. За создание экспозиции «Росатом» заплатит 1,28 млрд рублей ООО «Атомэкспо». Эта компания была выбрана в качестве единственного поставщика, договор с ней был заключëн 31 декабря 2020 года, следует из данных закупки. У каждого манекена должна быть «фиксированная позиция», а также «вандалостойкое стеклопластиковое туловище» и «силиконовая голова индивидуального изготовления», говорится в документации. Кроме того, у них будут «имплантированные волосы натуральные», а также «акриловые глазные яблоки индивидуального изготовления». Манекены Берии будет размещены в двух зонах экспозиции: «Бомбардировка японских городов и окончание Второй мировой войны» и «Семипалатинский полигон и испытание заряда РДС-1 (первой советской атомной бомбы. — ОМ)». Фигуры Берии играют «важную роль в создании соответствующей атмосферы экспозиционного пространства», отмечается в дизайн-проекте выставки. При этом фигуры главы НКВД названы объектом реквизита, «не подразумевающим непосредственного взаимодействия с посетителем».

В принципе, с Росатомом не поспоришь. В ситуации, когда в отделениях полиции висят, к примеру, портреты обер-палача Ягоды, а некие «ветераны» требуют установить на Лубянке памятник кровавому русофобу Дзержинскому, Лаврентий Павлович, сделавший для страны кое-что объективно полезное, помимо убийств, кажется вполне приличной фигурой для увековечения в качестве манекена.

Одна беда. Те, кто громче всего и с максимальным нажимом требуют признать объективные заслуги Берии и других (договорились уже до того, что Дзержинский боролся с беспризорностью — то есть явлением, которое было вызвано как раз политикой большевиков, в том числе и им лично), на самом деле не переживают за нашу атомную отрасль и работоспособность страны. Им, в сущности, наплевать на комбинат «Маяк» и изделие «РД-1». При помощи этой несложной манипуляции они хотят оправдать как раз палачество, террор, которым Ленин, Сталин и их подручные, среди которых был и Берия, залили русскую землю. Мол это была «цена» за благо и право обладать развитой промышленностью, местом сверхдержавы, атомной бомбой, космосом и т.д. Это ложь. Абсолютно все позитивные достижения СССР в ХХ веке могли быть достигнуты и превзойдены царской Россией без кровавого террора. Террор не ускорял, а замедлял историческое и технологическое развитие.

А за вычетом того, что начали делать до них и можно было сделать без них и лучше них советские вожди остаются просто палачами. И украшать площади и витрины бронзовыми и резиновыми палачами — это значит накликивать на самих себя палачей живых, из плоти крови.

Цитируемая литература:

Вдовин А.И. 2004. Русские в ХХ веке. М.: ОЛМА-ПРЕСС

Гицевич Л. б.г. Генерал Власов агент стратегической разведки Кремля? б.м. Электронный документ: [Режим доступа: http://indbooks.in/mirror1.ru/?p=11197]

Керсновская Е. А. 1991. Наскальная живопись. М.: Квадрат.

Керсновская Е. А. 2000. Сколько стоит человек: Повесть о пережитом: в 6 т. — М.: Можайск-ТЕРРА

Кузнечевский В.Д. 2019. Ленинградское дело. Советские против русских. Сталинский удар по питерским. М. Книжный мир.

Мякшев А.П. 2007. Инициативы Л.П. Берии в национальной области весной–летом 1953 года: поворот в политике или борьба за власть? // Новейшая история Отечества. XX-XXI вв. Вып. 2. Саратов: Изд. центр «Наука»

Юнге М., Бордюгов Г., Биннер Р. 2008. Вертикаль большого террора. История операции по приказу НКВД №00447. М.: Новый Хронограф

Код вставки в блог

Копировать код
Поделиться:


Вы можете поддержать проекты Егора Холмогорова — сайт «100 книг», Атомный Православный Подкаст, канал на ютубе оформив подписку на сайте Патреон:

www.patreon.com/100knig

Подписка начинается от 1$ - а более щедрым патронам мы еще и раздаем мои книжки, когда они выходят.

Так же вы можете сделать прямое разовое пожертвование на карту

4276 3800 5886 3064

или Яндекс-кошелек (Ю-money)

41001239154037

Спасибо вам за вашу поддержку, этот сайт жив только благодаря ей.

Как еще можно помочь сайту