Робер Стенюи. Сокровища Непобедимой Армады

Робер Стенюи. Сокровища Непобедимой Армады. М., Мысль, 1979

Знаменитый бельгийский подводный археолог с увлекательным рассказом о том как погибла Непобедимая Армада и с не менее увлекательной историей о том, как он искал и нашел у берегов Ирландии один из кораблей Армады — галеас «Хирона».

История командира «Хироны» — одного из благороднейших испанских идальго — дона Алонсо де Лейвы, — невероятно трагична — дважды он терпел крушение на своих кораблях и выживал. И вот пересел на третий — «Хирону», на котором уже погиб окончательно. А говорят дважды снаряд в одну воронку не падает.

История Армады получается историей чистейшей авантюры — при тогдашнем состоянии армий и флотов даже такая страна как Испания не могла себе позволить завоевательную экспедицию подобного масштаба. В Армаде с самого начала не хватало денег, кораблей. Дрейк нанес ей предварительный смертельный удар потопив корабли с хорошим деревом для бочек. В результате в плохих бочках вода загнивала. В общем ничего непобедимого в этой Армаде не было — и чрезмерно гордиться её разгромом англичанам не приходится.

Очень забавно описаны поиски золота на «Хироне» и то как исследователи отбивали атаки местного клуба аквалангистов, пытавшего заполучить хоть что-нибудь.

Цитата:

«Я наконец отплываю»

27 мая ветер начал меняться; 28-го «Сан-Мартин» обогнул мол. Береговые батареи провожали каждое судно тройным салютом, а капитаны любезно отвечали тремя залпами. Пороха было мало, но, «как ведомо хорошо вашему величеству, орудийный салют вселяет бодрость духа и укрепляет сердца любого воинства».

Двое суток ушло, прежде чем все суда вытянулись на рейд.

«Я наконец отплываю на север… Ваше величество знает, сколь велико мое желание достичь цели и как мало людей, разделяющих мои стремления, но господь им судья, ибо я не желаю говорить дурно ни о ком… Еще раз нижайше прошу ваше величество озаботиться судьбой моих детей, коих оставляю в крайней бедности, равно как и дом свой. Возможно, настало время вашему величеству воздать по заслугам тем, кто отправился за море служить вам, не щадя живота своего… Денно и нощно молим бога о продлении дней вашему величеству… На борту галиона, 30 мая, в трех лье от берега, герцог Медина-Сидония ».

Ветер дул точно с норд-норд-оста, относя к югу легкие гукоры. Семьдесят часов флот выдерживал удары волн. Скрипели корпуса и мачты, страдавшие морской болезнью свешивались через борт. 30 мая Армада вышла на траверз мыса Эспишел. Герцог тоже страдал от качки, но об этом нет ни слова в его ежедневных реляциях королю. У Рекальде обнаружилась иная хворь «…Рекальде болен. Сегодня ему поставлен клистир. Пусть господь позаботится об остальном» (письмо от 1 июня ).

Флот неумолимо сносило к югу. 1 июня показалась южная оконечность Португалии – мыс Сан-Висенти. Если так пойдет и дальше, скоро Армада окажется в Африке! Его величество принял немедленные меры: во всех частях королевства были назначены торжественные молебны и шествия монахов с проповедями, постами, епитимьями и раздачей милостыни. Его величество тоже каждодневно проводил несколько часов в молитве. В Мадриде три дня кряду носили по улицам образ Аточской богоматери.

И господь решил больше не настаивать. Ветер переменился, сначала немного, потом больше, а 9 июня установился вест-зюйд-вест. Флот двинулся в заданном направлении.

Северо-западная оконечность Испании – мыс Финистерре показался лишь 14-го числа. Сюда должны были подойти суда с провиантом. «…Мы побросали в море бульшую часть сгнивших продуктов, ибо они лишь отравляли воздух и заражали солдат. Прошу ваше величество выслать нам вослед суда с провиантом, в особенности мясо и рыбу» (письмо герцога от 10 июня ).

Ожидания были напрасны. 15-го флот укрылся от ветра между островами Сисаргас в восьми лье от Ла-Коруньи, куда герцог отправил паташ с приказом реквизировать все стоящие в порту суда, наполнить их продовольствием и доставить к Армаде. «…Я не намерен заходить в Ла-Корунью с флотом из боязни многого дезертирства, и, если корабли с провиантом не придут вовремя, им придется нагонять флот в море» (письмо королю от 14 июня ).

18 июня. По-прежнему ничего. На многих судах капитаны жаловались на одно и то же: вода протухла и зацвела в бочках, сбитых из невысохшего дерева (Дрейк сжег все пригодные сухие доски и клепку). Те, кто пили эту воду, мучились сейчас «от желудочной лихорадки».

«Завтра, если ветер не переменится, я продолжу путь, хотя нужда в продовольствии острейшая, так как мяса было взято мало, а рыба попала в таком состоянии, что сардины и осьминогов пришлось выбросить за борт. Не хватает питьевой воды… Но, к счастью, эпидемий на Армаде нет…»

Едва адмирал вручил письмо гонцу, как на небе появились явные предвестники близкого шторма. Сидония призвал к себе капитанов и опытных моряков. Совет решил оставаться на месте, выжидая, какой оборот примет буря.

19 июня начался сильный ветер, на море поднялись волны, и герцог поспешил укрыться на рейде Ла-Коруньи. За ним потянулись остальные – те, кто успели заметить маневр. Стоявшие вдали суда, не получив ни приказа, ни сигнала, продолжали стоически бороться с непогодой.

Ночью разыгралась страшная буря.

Когда 20-го утром герцог проснулся, горизонт был пуст. Половины его флота как не бывало. Он выпил шоколад, сел, повертел в пальцах перо. Ситуация сложилась щекотливая: сам генерал-адмирал успел укрыться, хотя до этого он в письменных приказах грозил капитанам смертной казнью с конфискацией имущества, если они посмеют войти в какой-нибудь испанский порт. Герцог вздохнул и стал писать:

«Ночью разразилась буря… Невиданные доселе волны… Хорошо, что не вся Армада была застигнута в море, особливо галеры, ибо их мы потеряли бы наверняка… Господь уберег основные наши силы, и, забрав все необходимое, мы через день-другой выйдем».

Во вторник, 21 июня, из Виверо прискакал гонец, вопя во все горло; «Де Лейва у нас с десятью судами!» Паруса «Раты» сильно пострадали, галион потерял четыре якоря. Из Хихона вскоре примчался другой гонец – там укрылись два галеаса, в том числе «Хирона»; у нее была сломана мачта, вода проникла в трюмы, намочив 300 центнеров сухарей.

После полудня паташи разбрелись по морю в поисках отставших. Они встретили Рекальде, который шел к порту с двумя галионами и восемью судами поддержки.

Тем же вечером новое письмо: «Рекальде потерял бизань-мачту. Погружено мясо, рыба, сало и вода… Страдаю от мысли, что ваше величество корит меня за то, что я не сумел спрятать всю Армаду… Моряки и солдаты держатся достойно. Нет ни одного случая дезертирства… Много больных…»

В ответе, отправленном с гонцом 26 июня, Филипп не смог скрыть раздражения: «Хочу думать, что вы, наконец, вышли из порта… Впрочем, копию сего письма я отослал во Фландрию, ибо, надеюсь, оно не застанет вас в Ла-Корунье».